Все в прошлом. Теория и практика публичной истории

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ ИЛИ СССР?

Как мы уже говорили, начиная с 1990-х «попаданцы» последовательно прошли по хронологической шкале (мифологическое время — Древняя Русь — царство Ивана Грозного — Смутное время — новейшая история). В силу этого мы могли бы ожидать, что вслед за pulp fiction, отсылающей к Второй мировой, появится и массив, посвященный воображаемой реставрации СССР. Так оно и случилось.

Не в последнюю очередь причиной тому — общие «реставраторские» тренды, в том числе и транслируемые медиа; но также вероятно и то, что авторы (как часто и читатели) подобной массовой литературы подошли к возрасту 50–60 лет. Неслучайно героями-«попаданцами» в таких сюжетах часто выступают нынешние пенсионеры. Кроме того, важно, что в последнее время в массовой культуре распространяются проекты «альтернативного СССР», сочетающего консервативно-ностальгические и техно-утопические черты: в частности, можно вспомнить анонсированный в 2016 году медийный проект «СССР-2061» с девизом «Будущее, до которого хочется дожить!»[457]

, с конкурсами рисунков на соответствующую тему, а также рассказов для сборника с одноименным названием и т. д., или популярный в последнее время Soviet pin-up style.

Но началось все опять же с полулюбительских романов, которые, кажется, снова выступают в роли пресловутой канарейки в шахте. Так, в 2012 году в «Эксмо» выходит роман Сергея Арсеньева «Студентка, комсомолка, спортсменка» (шесть тысяч экземпляров); сознание пенсионера из дистопического будущего переселяется в тело девочки-младенца из 1961 года. Девочка, вооруженная знаниями о будущем, становится комсомольской активисткой, делает карьеру, получает доступ в высшие эшелоны власти и стреляет в Михаила Горбачева и Бориса Ельцина, предотвращая тем самым развал Союза. В цикле Павла Дмитриева «Еще не поздно» («Альфа-книга», 2012–2014, тираж первого романа — 6 тысяч экземпляров) попавший в советское прошлое протагонист, владея современными технологиями, помогает СССР догнать и перегнать США в области электронных устройств; тут опять срабатывает упомянутый ресентимент по отношению к странам Запада. В 2016-м выходит роман Валерия Большакова «Диверсант № 1. Наш человек Судоплатов», где генерал-лейтенант НКВД Павел Судоплатов (1907–1996), знаменитый организатор политических убийств, ставший пенсионером, возвращается в себя-молодого и накануне войны ликвидирует «предателя» Хрущева.

Объединяет эти романы в том числе и оформление обложек, где доминируют «позитивные» пастельные и светлые тона и используются элементы визуального искусства 1960–1970-х. Иными словами, советский период показан в этих романах как «золотой век», в который возвращается протагонист, спасая будущее от опасности. В качестве такой опасности выступают перестройка и экономические трудности 1990-х. За них авторы «реваншистской фантастики» считают своим долгом нанести воображаемое поражение врагам — и прежде всего США. В дилогии Андрея Максимушкина «Реванш» (2006, 2007) Советский Союз вовсе не распался, а, напротив, досуществовал до третьего тысячелетия и процветает. А вот Соединенным Штатам не позавидуешь:

…Страна до сих пор не может выйти из жесточайшего кризиса, резкое падение уровня жизни, безработица, государственный долг, огромнейшее сокращение бюджета и отток капиталов…[458]

В общей сложности виртуальная реставрация СССР к настоящему времени описана не менее чем в 60 романах, и количество их растет, однако концентрируются они в основном вокруг издательств «Альфа-книга» и «Эксмо», а не вокруг «патриотической» «Яузы». Здесь любопытно посмотреть, кто в массовом сознании выступает «губителем СССР». В разных книгах это Никита Хрущев, Леонид Брежнев, Константин Черненко, Михаил Горбачев и Борис Ельцин. «Спасителями» же оказываются Григорий Романов, Петр Машеров, Юрий Андропов и опять же Леонид Брежнев. В общем и целом в качестве спасителей фигурируют сторонники «твердой руки» или «консерваторы», что позволяет рассматривать эти романы как выражение готовности ряда социальных групп пойти на ограничение свобод ради личной безопасности.

Начиная с 1990-х и особенно в последнее десятилетие ревизия истории, ее «коррекция» в сторону имперского вектора становится невротически значимой темой для авторов и, видимо, для читателей, так что литературу такого рода можно рассматривать как своего рода психологическую анестезию. Показательно, что с точки зрения массового сознания нет разницы, понимается ли под империей Россия или СССР: и то и другое идеализируется авторами и, вероятно, читателями.

Теоретик культуры Светлана Бойм писала в 2001 году: