Все закончится на нас

Райл тоже не шевелился, но я чувствовала его тяжелое сонное дыхание. Я не знала, потерял ли он сознание или просто заснул. Последнее, что я помнила, это были его губы на моих губах и вкус моих собственных слез.

Я полежала неподвижно еще несколько минут. Я была в сознании, и боль в моей голове усиливалась с каждой минутой. Я закрыла глаза и попыталась думать.

Где моя сумка?

Где мои ключи?

Где мой телефон?

Мне потребовалось целых пять минут, чтобы выползти из-под Райла. Я была слишком испугана, чтобы двигаться быстро, поэтому я до тех пор отползала на дюйм и останавливалась, пока не сумела скатиться на пол. Когда я перестала чувствовать на себе его руки, из моей груди неожиданно вырвалось рыдание. Я зажала рот рукой, поднялась на ноги и выбежала из спальни.

Я нашла сумку, нашла телефон, но понятия не имела, куда Райл положил мои ключи. Я суматошно обыскивала гостиную и кухню, но я почти ничего не видела. Должно быть, когда он ударил меня головой, он рассек мне кожу на лбу, потому что в моих глазах было слишком много крови, и все расплывалось.

Я опустилась на пол у входной двери, у меня закружилась голова. Пальцы дрожали так сильно, что я только с третьей попытки набрала пароль на моем теле-фоне.

Когда экран стал доступен для набора номера, я застыла. Первой мыслью было позвонить Алисе и Маршаллу, но я не могла этого сделать. Только не в этот момент, когда Алиса всего несколько часов назад родила ребенка. Я не могла так поступить с ними.

Я могла бы позвонить в полицию, но мой мозг никак не мог оценить последствия этого звонка. Я не хотела подавать заявление. И я не хотела выдвигать обвинения, понимая, как это повлияет на его карьеру. Я не хотела, чтобы Алиса сердилась на меня. Я просто не знала, как поступить, и не исключала, что все-таки сообщу в полицию. Просто у меня не было сил, чтобы сразу принять решение.

Я вцепилась в телефон и попыталась думать. Моя мать.

Я начала набирать ее номер, но при мысли о том, что она переживет, я снова заплакала. Я не могла вмешивать маму в эту ситуацию. На ее долю выпало слишком много. И Райл попытается разыскать меня. Он первым делом поедет к ней. Потом к Алисе и Маршаллу. Потом ко всем нашим знакомым.

Я вытерла слезы и начал набирать номер Атласа.

В эту минуту я ненавидела себя больше, чем когда бы то ни было.

Я ненавидела себя за то, что в тот день, когда Райл нашел телефон Атласа, я солгала, сказав, что я забыла о том, что он там.

Я ненавидела себя, потому что в тот день, когда Атлас положил записку со своим номером в мой телефон, я открыла его и посмотрела.

Я ненавидела себя, потому что в глубине души я знала, что однажды он может мне понадобиться. Поэтому я выучила его наизусть.

– Алло?

Его голос прозвучал осторожно, вопросительно. Он не знал моего номера. Как только он ответил, я сразу заплакала. Я прикрыла рот рукой и постаралась успокоиться.

– Лили? – Теперь его голос звучал громче. – Лили, где ты?

Я ненавидела себя, потому что он понял, что это плакала я.

– Атлас, – прошептала я, – мне нужна помощь.

– Где ты? – повторил он свой вопрос. Я слышала панику в его голосе. Я слышала, как он ходит, что-то передвигает. Потом я услышала, как хлопнула его дверь.

– Я сброшу тебе адрес, – прошептала я, слишком напуганная, чтобы продолжать разговор. Я не хотела разбудить Райла. Я нажала на кнопку отбоя и каким-то чудом сумела унять дрожь пальцев, пока писала ему сообщение с моим адресом и кодом от двери подъезда. Потом я отправила второе сообщение.

Напиши мне, когда приедешь. Пожалуйста, не стучи в дверь.

Я отползла в кухню, нашла трусы, с трудом влезла в них. На столешнице я обнаружила свою рубашку. Одевшись, я прошла в гостиную. Я подумала, что могла бы открыть дверь и встретить Атласа в подъезде, но побоялась, что одна не дойду до вестибюля внизу. Лоб все еще кровоточил, и я чувствовала себя слишком слабой, чтобы просто стоять и ждать его у двери. Я опустилась на пол у двери, держа телефон в дрожащей руке, и смотрела на экран, ожидая его сообщение.

Экран засветился спустя ужасные двадцать четыре минуты.

На месте.

Я с трудом поднялась на ноги и распахнула дверь. Руки подхватили меня, мое лицо прижалось к чему-то мягкому. Я заплакала, меня затрясло, и я все плакала и плакала.

– Лили, – прошептал Атлас. Я никогда еще не слышала, чтобы мое имя произносили с такой печалью. Он заставил меня посмотреть на него. Его голубые глаза осмотрели мое лицо, и я увидела, как изменилось их выражение. Тревога исчезла, когда он кивком указал на дверь квартиры.

– Он еще там?

В его глазах заплескалась ярость.

Я почувствовала исходящие от него волны гнева, когда он повернулся к двери в квартиру. Я схватила его куртку.

– Нет, пожалуйста, Атлас. Я просто хочу уйти.