Все закончится на нас

Прошло ровно сорок два дня с того момента, как Атлас уехал в Бостон. Я считала каждый день, как будто это могло как-то помочь. Я была так подавлена, Эллен. Да я и сейчас такая. Люди говорят, что подростки не умеют любить, как взрослые. Иногда я в это верю, но я не взрослая, и мне не с чем сравнивать. Но я все же допускаю, что это, вероятно, разная любовь. Я уверена, что любовь между двумя взрослыми более наполненная, чем между двумя подростками. В ней больше зрелости, больше уважения, больше ответственности. Но какой бы разной по наполненности ни была любовь в жизни человека в разном возрасте, я знаю, что любовь все равно должна весить одинаково. Ты чувствуешь эту тяжесть на своих плечах, в желудке и в сердце, вне зависимости от того, сколько тебе лет. А мои чувства к Атласу очень тяжелые. Каждую ночь я засыпаю в слезах и шепчу: «Просто продолжай плыть». Но становится по-настоящему трудно плыть, когда ты чувствуешь, что тебя удерживает якорь.

Теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что, вероятно, в каком-то смысле переживала все стадии горя. Отрицание, гнев, торги, депрессию и принятие. В вечер моего шестнадцатого дня рождения я погрузилась в стадию глубокой депрессии. Мать попыталась сделать день хорошим для меня. Она купила мне удобрения для сада, испекла мой любимый пирог, и мы поужинали вдвоем. Но к тому моменту, когда я забралась в постель тем вечером, я не могла стряхнуть с себя печаль.

Я плакала, когда услышала стук в окно. Поначалу я решила, что пошел дождь. Но потом я услышала его голос. Я подскочила и бросилась к окну, мое сердце билось в истерике. Он стоял в темноте и улыбался мне. Я подняла окно и помогла ему влезть в комнату. Атлас обнял меня и долго не отпускал, а я плакала.

От него так хорошо пахло. Обняв его, я поняла, что за прошедшие со дня нашей последней встречи шесть недель он набрал так необходимый ему вес. Атлас отодвинулся от меня и вытер слезы с моих щек.

– Почему ты плачешь, Лили?

Я смутилась из-за того, что плакала. В этом месяце я много плакала. Вероятно, больше, чем в любой другой месяц моей жизни. Возможно, это было всего лишь действие гормонов в организме девочки-подростка, смешанное со стрессом от того, как мой отец обращался с моей матерью, а потом и с необходимостью попрощаться с Атласом.

Я схватила рубашку с пола и вытерла глаза. Потом мы уселись на кровать. Атлас прижал меня к своей груди и откинулся на спинку кровати.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.