Все закончится на нас

– Сегодня день твоего рождения, – ответил он. – И ты все еще самый дорогой для меня человек. И я по тебе скучал.

Было не позднее десяти часов, когда Атлас появился, но мы столько говорили, что помню, как я снова взглянула на часы уже после полуночи. Не могу вспомнить, о чем мы говорили, но помню, что я чувствовала. Атлас казался таким счастливым, в его глазах появился свет, которого я в них раньше не видела. Как будто он наконец нашел свой дом.

Атлас сказал, что хотел поговорить со мной кое о чем, и его голос стал серьезным. Он усадил меня к себе на колени так, чтобы я смотрела ему в глаза, пока он будет говорить. Я подумала, что, возможно, он собирается мне сказать, что у него появилась подружка или что он раньше уходит в армию. Но то, что он сказал, шокировало меня.

Он сказал, что когда он пришел в тот старый дом, он сделал это не потому, что ему негде было жить.

Он пришел туда, чтобы убить себя.

Я зажала руками рот, потому что я понятия не имела, что у него все было настолько плохо. Настолько плохо, что он больше не хотел жить.

– Надеюсь, ты никогда не узнаешь, каково это, чувствовать себя до такой степени одиноким, Лили, – сказал – Атлас.

В ту первую ночь, когда он был в том доме, он сидел на полу в гостиной с лезвием бритвы у запястья. Он уже собирался воспользоваться им, когда в моей спальне зажегся свет.

– Ты стояла там, как ангел, освещенная сзади райским светом, – продолжал Атлас. – Я не мог оторвать от тебя глаз.

Он смотрел, как я какое-то время ходила по комнате, а потом легла в постель и начала писать в своем дневнике. И он отложил бритву. Прошел целый месяц с того момента, когда он испытывал хоть какие-то чувства, но пока он смотрел на меня, чувства вернулись. Не все, но их было достаточно, чтобы снова не впасть в оцепенение и не покончить с собой в тот вечер.

Спустя день или два я принесла ему еду и оставила на заднем крыльце. Полагаю, Эллен, ты уже знаешь остальную часть истории.

– Ты спасла мне жизнь, Лили, – сказал Атлас. – И ты считала, что это в порядке вещей.

Он нагнулся и поцеловал то место между плечом и шеей, которое он целовал всегда. Мне понравилось, что он сделал это снова. Мне не слишком нравилось мое тело, но это место у ключицы стало моей любимой его частью.