Всегда помните о сути вещей… Искусство размышлять

Эти слова выражают не увлечение пользователя, не восторг сиюминутного увлечения – а глубокую любовь. С пониманием, восхищением, с заделом на развитие и усиление как интереса, так и этого самого восхищения.

«Она была стройна и красива, и ребячлива – и она была женщиной и девочкой одновременно. Она осталась такой и в последний день ее жизни. Под серьезной и сдержанной наружностью пылали неугасимые костры дружелюбия, энергии, преданности, энтузиазма и безграничной любви. Она была слаба здоровьем, но ее поддерживала сила духа, ее оптимизм и храбрость были неистребимы. Совершенная искренность, абсолютная правдивость были у нее врожденными. Она судила о людях уверенно и точно. Ее интуиция почти никогда ее не обманывала. В ее суждениях о характерах и поступках друзей и посторонних всегда было место милосердию. Я сравнивал ее с сотнями людей и остаюсь в убеждении, что я никогда не знал человека с таким чудесным характером. Она всегда была жизнерадостна и умела передать свою жизнерадостность другим».

Оливия выглядела болезненной девушкой, потому что несколько лет находилась на постельном режиме – из-за перенесенной травмы. Наверное, это и понравилось Твену. И писатель признался в любви:

«Я пережил сильнейшую внутреннюю борьбу в день, когда увидел Вас… я пытался удержаться, чтобы не полюбить Вас всем сердцем. Моим изумленным глазам Вы казались духом, который спустился с небес, чем-то таким, чему следует поклоняться почтительно и на расстоянии».

Любовь Марка Твена оказалась так сильна, что он был готов согласиться на любую модель отношений – только бы быть рядом с Оливией, хоть в каком качестве, даже в письменном виде:

«Я не раскаиваюсь, что любил Вас, люблю и буду любить. <…> Я прошу Вас писать мне иногда как другу, который, как Вы понимаете, будет делать все, чтобы быть достойным Вашей дружбы, или как брату, который ставит честь сестры так же высоко, как свою, ее желания для него закон, ее невинные суждения для него выше, чем вся людская мудрость… Пишите мне изредка хоть что-нибудь – тексты из Евангелия, если не придумаете ничего другого, или о вреде курения, или цитируйте Ваш сборничек проповедей – да что угодно. Мне достаточно знать, что это от Вас…»

Но Оливия отказалась выходить замуж.

Марк Твен не сдавался.

«На самом деле все шло далеко не так гладко. Было сделано три или четыре предложения и столько же получено отказов. Я разъезжал по стране с лекциями, но успевал время от времени заглядывать в Эльмиру и возобновлял осаду».

В сентябре он получил второй отказ, расстроился, но по-прежнему надежды не терял. Он придумал план: надо как-то задержаться у Лэнгдонов надолго.