Всего один взгляд. Невиновный

Мэтт направился к лифту, нажал кнопку вызова. Он слышал, как со скрипом спускается к нему кабина — показалось, целую вечность. Перед глазами мелькали отрывочные картинки. Видео. Парик платиновой блондинки. Он до сих пор понятия не имел, что это все означает. Никакого ключа, ни малейшей зацепки, ничего.

Вчера Сингл сравнила это со вступлением в драку — предсказать ее исход невозможно. Но вот он здесь и готов в прямом и переносном смысле отворить дверь. Но что увидит за ней?

Минуту спустя Мэтт стоял перед дверью в номер пятьсот пятнадцать.

Пистолет при нем. Он колебался. Может, достать его? Или оставить за поясом брюк? Пожалуй, нет, не стоит, если Тэлли увидит пушку, все пойдет не так. Мэтт поднял руку и постучал. Прислушался. Из коридора донесся какой-то шум, хлопнула дверь. Мэтт обернулся.

Ни души.

Он постучал снова, уже громче.

— Тэлли? Вы здесь? — окликнул Мэтт. — Нам надо поговорить.

Он ждал. За дверью тишина.

— Пожалуйста, Тэлли, откройте. Мне надо поговорить с вами.

Вдруг за дверью послышался голос, тот самый, что Мэтт слышал по телефону:

— Одну секунду.

Дверь в номер распахнулась. Прямо перед ним стоял мужчина с иссиня-черными волосами и кривоватой ухмылкой. Чарльз Тэлли.

Он стоял в дверях, прижимая к уху мобильник.

— Ладно, — сказал он своему собеседнику. — Договорились. — И кивком пригласил Мэтта войти.

Что Мэтт и сделал.

Глава 26

Лорен размышляла о недавней встрече.

Мэтт пытался скрыть свою реакцию на Макса Дэрроу, но она ее уловила. Вопрос в том, почему.

Она приняла вызов Хантера и проследила за ним. Точнее, поехала впереди и притормозила у здания «СЦР». Лорен знала, что владельцем частного сыскного агентства является бывший федерал. Он славился тем, что умел хранить тайны, но, может, все-таки из него удастся что-нибудь выжать?

Когда появился Мэтт, на стоянке были еще две машины. Лорен записала их номера. Уже поздно. И нет смысла торчать здесь.

Через двадцать минут Лорен приблизилась к дому. Оскар, старый кот, поднялся навстречу, потерся о ноги, напрашиваясь, чтобы она почесала его за ухом. Лорен повиновалась, но Оскару это быстро надоело, он нетерпеливо замяукал и поплелся в темный угол. Было время, когда кот удирал от Лорен стрелой, но сказывались возраст и проблемы с лапами. Оскар стареет. На последнем осмотре ветеринар предупредил Лорен, что надо готовиться к худшему. Она старалась даже не думать об этом. В фильмах вроде «Старого Йеллера»[45]

по погибшим домашним любимцам убиваются прежде всего дети. На деле же детям очень скоро надоедают животные. Взрослые, особенно одинокие, переживают потерю острее и болезненнее. Такие, как Лорен.

В квартире было очень холодно. Под подоконником надрывно гудел кондиционер, из него капала вода, тем не менее он умудрился превратить комнату в холодильник. Мать спала на диване. Телевизор был включен, показывали рекламный ролик о некоем хитроумном приспособлении, заменяющем сразу шесть пачек прокладок. Лорен выключила кондиционер. Мать не шелохнулась.

Лорен стояла в дверях и прислушивалась к ее храпу курильщицы. Эти звуки почему-то действовали на нее умиротворяюще. Лорен не стала будить мать, поправлять подушку и прикрывать ее одеялом. Просто смотрела на нее несколько секунд, размышляя о своем отношении к этой женщине.

Потом направилась в кухню, сделала сэндвич с ветчиной, жадно проглотила его, стоя над раковиной. Достала бутылку в форме пузатого кувшинчика, налила себе бокал шабли. Отметила, что мусорное ведро полное — давно бы пора вынести. Пакет в нем уже лопался, однако мать умудрялась совать в него еще и еще.

Лорен помыла тарелку под краном, со вздохом подняла мусорное ведро. Мать по-прежнему не шевелилась, продолжая похрапывать. Лорен отнесла пакет с мусором в контейнер у дома. Воздух на улице показался каким-то липким. Стрекотали кузнечики. Лорен решительным жестом зашвырнула пакет поверх кучи мусора.

Войдя в дом, она увидела, что мать проснулась.

— Ты где была? — спросила Кармен.

— Задержалась на работе.

— Неужели нельзя было позвонить?

— Извини.

— Я тут с ума схожу от беспокойства.

— Ага, — сказала Лорен. — Я видела, как это отразилось на твоем сне.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего. Спокойной ночи.

— Ты такая черствая! Почему не позвонила? Я ждала и ждала…

Лорен покачала головой:

— Знаешь, я очень устала от всего этого, мама.

— От чего?

— От твоих постоянных придирок и неудовольствия.

— Хочешь вышвырнуть меня из дома?

— Я этого не говорила.

— Но ведь именно этого ты желаешь? Чтобы я ушла, да?

— Да.

Кармен открыла рот, прижала руку к груди. Очевидно, раньше мужчины реагировали на подобные театральные жесты. Лорен помнила снимки молодой Кармен — такой красивой и несчастной, уверенной, что она заслуживает большего.

— Выбрасываешь на улицу собственную мать?

— Нет. Ты спросила, хочу ли я этого. Да. Но выбрасывать тебя никто не собирается.

— Неужели я настолько ужасна?

— Ты просто… не доставай меня, ладно?

— Я только счастья тебе хочу.

— Конечно.

— Чтобы ты нашла себе кого-нибудь.

— Мужчину?

— Да.