Всего один взгляд. Невиновный

— Я сунула руку под матрас. Уже чувствовала на затылке дыхание Клайда. Никак не удавалось нащупать пистолет. Клайд ухватил меня за волосы и начал оттаскивать от койки, когда пальцы коснулись холодного металла. Я вцепилась в него изо всех сил, Клайд тащил меня назад, но пистолет был у меня. Клайд видел это. Я держала рукоятку большим и указательным пальцем. Пыталась нащупать спусковой крючок. Клайд крепко ухватил меня за запястье, я вырывалась, но силы были неравны. Однако пистолет из руки я не выпустила. Впилась в него мертвой хваткой. И тогда он вдруг запустил мне в руку свои длинные и острые ногти. Вот, видишь?

Оливия сложила пальцы в кулак, отогнула его назад — в нижней части запястья виднелся небольшой белый шрам в виде полумесяца. Мэтт видел его и раньше. Когда-то, целую вечность назад, она объясняла его появление падением с лошади.

— Этот след оставил Клайд Рэнгор. Ноготь впился так глубоко, что полилась кровь. Я выронила оружие. Он все еще держал меня за волосы, потом швырнул на койку и навалился сверху. Схватил за шею и стал душить. И еще он плакал. Я так отчетливо помню это… Клайд душит меня, а сам плачет. И не потому, что ему жаль или что-то в этом роде. Он испугался. Душил меня, рыдал и не уставал повторять: «Просто скажи мне, где она! Просто скажи…»

Оливия прижала ладонь к горлу.

— Я боролась. Лягалась, вертелась, старалась сползти с койки, но чувствовала, что силы покидают меня. Клайд выдавливал из меня жизнь по капле. Он очень сильно сдавил мне горло. Я умирала. И вдруг услышала выстрел.

Ее рука безвольно опустилась. Старинные напольные часы в столовой, подарок Берни и Марше ко дню свадьбы, начали отбивать время. Оливия ждала, когда закончится мелодичный перезвон.

— Выстрел показался совсем негромким, точно треснула сухая ветка. Наверное, потому, что калибр был маленький, не знаю. На мгновение Клайд даже усилил хватку. На лице его отразилось скорее удивление, чем боль. А потом он отпустил меня. Я задыхалась, кашляла. Перекатилась на бок и хватала ртом воздух. За спиной у Клайда стояла Эмма Лимей. Целилась прямо в него и, казалось, была полна решимости отомстить за все эти годы унижений, побоев, оскорблений. Она не съежилась, как обычно, не опускала глаз. Клайд в ярости бросился на нее. И тогда она выстрелила опять, прямо ему в лицо.

Эмма Лимей спустила курок еще раз, и Клайд Рэнгор умер.

Глава 38

Мотив.

Наконец-то у Лорен появился мотив. Судя по видео, Чарльз Тэлли, негодяй, каких мало, не только спал с женой Мэтта Хантера — Лорен была уверена, что женщина на видео в парике Оливия Хантер, — но и не поленился отправить это изображение обманутому мужу.

Он издевался над ним.

Дразнил его.

Бросал ему вызов, если хотите.

Все сходилось. И смысл тут был.

За тем, пожалуй, исключением, что слишком многое в этом деле поначалу имело смысл. А потом, через несколько минут, все рассыпалось, оборачивалось иначе. Ну, взять хотя бы Макса Дэрроу, ведь все поначалу сходились во мнении, что его убила и ограбила проститутка. Так и убийство Чарльза Тэлли — оно выглядело местью ревнивого мужа, но так ли это? И как объяснить связь с Эммой Лимей, отделом ФБР из Невады и всем остальным, что Лорен узнала в офисе федерального прокурора Джоан Терстон?

Зазвонил мобильник. Номер не определился.

— Алло?

— Что там с задержанием Хантера?

Это был Лэнс Баннер.

— Ты когда-нибудь спишь? — спросила она.

— Только не летом. Зато зимой наверстываю, впадаю в спячку. Как медведь. Так в чем дело?

— Мы его ищем.

— Брось, Лорен. Вечно ты сыплешь подробностями, я просто не могу в них разобраться.

— Это долгая история, Лэнс. И ночь у меня выдалась долгая и трудная.

— О розыске уже объявили в ньюаркских новостях.

— И что?

— Кто-нибудь из вас догадался навестить невестку Хантера?

— Вряд ли.

— Я живу всего в одном квартале от нее, — сказал Лэнс Баннер. — Так что, считай, я уже в пути.

Глава 39

Мэтт и Оливия сидели неподвижно. Долгий рассказ совершенно вымотал Оливию. Мэтт видел это. Хотел придвинуться поближе, но она предупреждающе вскинула руку.

— Однажды я видела старую фотографию Эммы Лимей, — тихо произнесла Оливия. — Она была красавица. И умница тоже. Если у кого-то и хватило бы ума вырваться из этой жизни, то у Эммы. Но, как видишь, не получилось. Мне было восемнадцать, Мэтт. А я чувствовала, что моя жизнь кончена. Мы были там, меня тошнило, я никак не могла отдышаться. Эмма застыла с пистолетом в руке. Долго смотрела на Клайда, лежащего на полу. Давала мне возможность прийти в себя. Все это заняло несколько минут. А потом Эмма обернулась ко мне, глаза такие спокойные и ясные, и говорит: «Мы должны избавиться от тела». Помню, я покачала головой. Сказала, что не желаю участвовать в этом. Эмма не огорчилась, даже голоса не повысила. Мне показалось это странным. Она выглядела такой… безмятежной.

— Она только что убила своего мучителя, — произнес Мэтт.

— Да, отчасти так, конечно.

— Но?