Всего один взгляд. Невиновный

— Казалось, она ждала этого момента. Точно знала, что рано или поздно это случится. Я сказала, что мы должны вызвать полицию. Эмма покачала головой. Она сохраняла спокойствие. Пистолет по-прежнему держала в руке. Но не стала направлять его на меня. «Мы должны сказать им всю правду, — твердила я. — Это самооборона. Покажем им синяки у меня на шее. Покажем труп Кассандры, черт побери!»

Мэтт нервно заерзал на кровати. Оливия заметила это и усмехнулась.

— Понимаю, — кивнула она. — Чувства юмора еще не потеряла. Самооборона. Тот же случай, что и у тебя. Мы оба оказались каждый в свое время на распутье. Вот только у тебя особого выбора не было, люди кругом. Но даже если бы он и был, этот выбор, не тот ты человек. Ты из другого мира. Привык доверять полиции. Всегда считал, что правда победит. А мы думали иначе. Эмма стреляла в Клайда три раза: один раз в спину, два — в лицо. Никто бы не счел это самообороной. Даже если бы это удалось доказать, у Клайда был двоюродный брат, могущественный наркоделец, которому он помог заработать целое состояние. Тот ни за что не оставил бы нас в живых.

— Как же вы поступили? — спросил Мэтт.

— Я была в смятении, а Эмме удалось сохранить спокойствие. Она твердо вознамерилась довести дело до конца. По правде говоря, выбора у нас не было. Она сразила меня одним аргументом.

— Каким же?

— Эмма сказала: «А если все пройдет хорошо?»

— Что значит «пройдет хорошо»?

— Если полиция поверит нам, а кузен Клайда оставит в покое?

Она умолкла и улыбнулась.

— Я не понимаю… — сказал Мэтт.

— Что будет с нами, с Эммой и со мной? Как сложится наша жизнь, если все сработает?

Наконец Мэтт сообразил.

— И вы стали теми, кем стали.

— Да, правильно. То был наш шанс, Мэтт. В доме у Клайда было спрятано сто тысяч долларов. Эмма предложила забрать деньги, разделить их пополам и сбежать. Начнем жизнь сначала. Эмма давно все продумала. Несколько лет вынашивала план, вот только храбрости не хватало осуществить задуманное. И мне тоже. Никто из нас не предпринимал никаких действий.

— А теперь другого выхода просто не оставалось, — подсказал Мэтт.

Оливия кивнула.

— Эмма заявила, что если мы спрячем труп Клайда, полиция решит, что он и Эмма сбежали вместе. И станут искать пару. Или же подумают, что их обоих убили и где-нибудь зарыли, тоже вместе. Но ей нужна моя помощь. «А что же будет со мной? — спросила я. — Ведь друзья Клайда знают, как я выгляжу. Начнут преследовать меня. И как мы объясним смерть Кассандры?»

Но Эмма уже и это обдумала. Сказала тогда: «Дай мне твой бумажник». Я полезла в карман, достала бумажник. Она вытащила из него удостоверение личности — в те дни в Неваде не требовалось наклеивать на этот документ фотографию — и сунула его в карман Кассандре. А потом спросила, когда возвращается Кимми. Я ответила ей, что через три дня. Времени у нас полно, обрадовалась Эмма. А потом и говорит: «Слушай меня внимательно. Ни у тебя, ни у Кассандры никогда не было настоящей семьи. Мать Кассандры бросила ее давным-давно. Я долго размышляла об этом. Когда он избивал меня. Когда душил и я теряла сознание. А затем извинялся, обещал, что этого никогда не повторится, уверял, что любит меня. Предупреждал, что, если сбегу, все равно найдет меня и убьет. И тогда я думала, что уж лучше самой убить Клайда, похоронить где-нибудь в надежном месте, забрать его деньги и убежать. Скрыться там, где меня никто не отыщет. И тогда я отомщу этому подонку за все, что он сделал со мной и другими девушками. Ты ведь тоже мечтала об этом, верно, Кэнди? О том, чтобы убежать?» Так она мне говорила.

— Ты, конечно, мечтала? — спросил Мэтт.

Оливия подняла указательный палец:

— Да, но по-иному. Я уже рассказывала, во что превратилась моя жизнь. И единственным спасением стали книги. Я уходила в чтение с головой. Они держали меня на плаву. Я мечтала о другом, потому что мне было за что уцепиться. Знаешь, я не хотела придавать особого значения той ночи в Вегасе. Но я вспоминала о ней, Мэтт. Думала о том, какие чувства ты заставил меня испытать. Размышляла о мире, в котором ты жил. Помню все, о чем ты рассказывал, — о семье, о том, как ты рос, о друзьях и школе. Тогда ты не знал, да и до сих пор не понимаешь, что описывал мир, недоступный моему воображению.

Мэтт промолчал.

— Мы расстались. Но после… о, ты даже представить не можешь, как часто я мечтала разыскать тебя!

— Так почему же не искала?

Оливия покачала головой:

— Ты, как никто другой, способен понять, что такое кандалы.

Мэтт кивнул, боясь что-либо отвечать.