Всем Иран. Парадоксы жизни в автократии под санкциями

— Ой, нет, это же запрещено! — сказал мой собеседник, и для убедительности даже закрыл глаза рукой, шокированный моей еретической просьбой. Тут же к нам подошли еще пара работников из других ларьков. Все они с интересом смотрели на меня и, улыбаясь, заявляли: нет, ну конечно, это невозможно, потому что запрещено.

Делать, вроде бы, нечего — я развернулся и пошел к выходу. Однако через минуту меня кто-то окликнул.

— Пиш-пиш, парень! — сказал молодой мужчина полушепотом. — Тебе нужен плакат с Хусейном? Пойдем за мной.

Он повел меня на второй этаж пассажа, там мы зашли в один из магазинчиков. «Выбирай», — сказал он, указав на стену, где красовалось с десяток изображений имама — уменьшенных макетов для плакатов. «В наличии у нас их сейчас нет, но мы можем напечатать любой, в течение получаса будет готово, — добавил он. — Имама Али нет, только Хусейн». Выбрав одного из Хусейнов, я попросил напечатать мне его в трех экземплярах. Вскоре всё было готово.

Вообще «нет, нельзя» в Иране очень часто означает «если очень хочется, то можно». Так, в Иране запрещено гулять с собаками, но собачники знают, в каких парках города полиция за это наказывает, а в каких — нет. В то же время есть и жесткие запреты: поди попробуй сфотографировать полицейского — в лучшем случае сразу заставят удалить фото, а в худшем задержат. Сами иранцы такие тонкие моменты хорошо чувствуют и знают, когда можно и нужно настаивать на своем, когда легко найти обходной путь, а когда преступать закон категорически нельзя. А вот для иностранца полностью прочувствовать этот многослойный культурный код — задача вряд ли посильная.

Страна шахидов

На улицах городов по всему Ирану на прохожих смотрят шахиды — герои, павшие за правое дело. Они изображены на стенах домов, специальных «рекламных» щитах, плакатах и растяжках. Большинство из них в военной форме — это солдаты, погибшие в ирано-иракской войне. Однако есть и невоенные: духовные лица или просто гражданские, чьи жизни унесли теракты. В их честь называют улицы, университеты, школы и больницы.

Шахиды — не только герои прошлого. Число мучеников регулярно пополняется новыми героями, благо горячих точек, где можно заслужить статус шахида, хватает и сегодня. Иранцы погибали на войнах в Сирии, Ираке, Афганистане, а также на границах в перестрелках с курдскими, арабскими и белуджскими сепаратистами, а то и просто с бандитами.

Исламская республика активно использует концепт шахидов, чтобы упрочить поддержку своей идеологии. Согласно официальной риторике, погибнуть за правое дело — высшее достижение для жителя страны, и каждый иранец должен быть очень рад, если ему выпала такая счастливая возможность.

Однако времена меняются, и современные военные конфликты, в которых участвует Иран, заметно уступают по интенсивности ирано-иракской войне. При этом герои стране нужны и Исламская республика охотно адаптирует концепт шахида под современные нужды. Так, в пандемию к шахидам начали причислять врачей и медсестер, погибших, защищая здоровье людей. Также шахидами признали все 176 пассажиров Boeing 737, который, согласно официальной версии, был по ошибке сбит ПВО ВС Ирана 8 января 2020 года под Тегераном. Последние, очевидно, ни за какое «правое дело» не боролись, а просто летели по своим делам, так что ни под какие критерии шахидов подпадать не должны. Однако руководство Исламской республики решило именно так сгладить эффект от трагедии, своеобразно извинившись перед жертвами.

Городской средний класс в Иране зачастую смотрит на культ шахидов с ехидством или даже отвращением. Однако сказать, что концепт изжил себя, нельзя. Насколько он все еще актуален, показала гибель легендарного командующего спецподразделением «Аль-Кодс» Касема Сулеймани в январе 2020 года. После того, как его убила американская ракета, пущенная с беспилотника, власти Ирана устроили телу военного «прощальный тур» и провезли его через несколько городов, включая Тегеран и Кум, где за гробом шли сотни тысяч человек. Военачальника похоронили в его родном городе Кермане, где желающих сопроводить шахида в последний путь собралось так много, что в начавшейся давке погибло более пятидесяти человек.

Шиизм везде

Ислам шиитского толка стал официальной религией Ирана только в XV–XVI веках, в историческом масштабе не так уж давно: государственность на территориях, контролируемых персидскими народами, появилась примерно в VII веке до нашей эры. А еще раньше на территории Ирана существовали неиранские государственные образования.

Однако к началу XX века Иран уже был глубоко традиционной шиитской страной. Секуляризм пытались продвигать лишь два шаха династии Пехлеви (1925–1979), и закончился такой курс абсолютным провалом — Исламской революцией 1979 года. Но даже сами шахи Реза и Мохаммад-Реза Пехлеви никогда полностью не отвергали исламское наследие: они, по крайней мере формально, сохраняли свою приверженность шиитской культуре и совершали паломничество в Мешхед.