Всем оставаться на местах

– В общем, когда мы с вами встретились, ну, после того… вы еще привезли меня к себе, – несколько путано начал Черномашенцев. – Тогда я был, наверное, не в состоянии воспринимать ваши вопросы… да, точно, я был не в том состоянии после того, что произошло в коттедже… я даже не вполне понимал суть ваших вопросов…

– Хорошо, Валентин Геннадьевич. Тогда вы, естественно, были не в лучшем, скажем так, состоянии.

– Да, да, вы все совершенно правильно поняли. Ну а когда мой адвокат все урегулировал и я немного пришел в себя, то я вспомнил наш с вами разговор о том, что Сальваторских ограбили, а также что из квартиры моего отца пропала маска колдуна и что корм для рыбок оказался просыпанным. Да, еще вы спрашивали, не могли ли ключи от квартиры отца попасть в чужие руки.

– Так о чем вы хотели мне сказать, Валентин Геннадьевич? Вы что-то вспомнили? – спросила я.

– Да, вспомнил. Хотя сначала я вообще ничего не хотел вспоминать. Я подумал: а с чего, собственно, я буду забивать себе голову? Ну, ограбили соседей, да, это прискорбно, конечно, но такова жизнь и ничего с этим не поделаешь. Грабители были во все времена. Потом я стал думать о том, что же на самом деле произошло с той идиотской маской, висевшей в прихожей квартиры отца. Ведь однозначно я никак не мог ее выбросить, потому что потом получил бы жуткий нагоняй от отца. И корм для рыбок я тоже не трогал, потому что Слава всегда кормил их сам. И вот, сопоставляя все это, я пришел к выводу, что на самом деле в этом деле – прошу прощения за тавтологию – может быть замешан один человек…

Валентин Черномашенцев вдруг замолчал и начала помешивать ложкой чай. Я не стала его торопить и ждала продолжения. Мне показалось, что мужчина все не решается рассказать главное – то, ради чего он, собственно, вызвал меня.

Наконец Валентин положил ложку на столик и посмотрел на меня:

– Видите ли, Татьяна Александровна, чтобы вы меня поняли, я хотел бы немного рассказать о себе. Я по натуре довольно деятельный человек. У меня всегда были и есть и друзья-приятели, и просто знакомые, причем хорошие знакомые. И мне, кстати, не важно, к какому классу принадлежит человек. Я имею в виду его статус. Это может быть и обычный работяга, и довольно высокопоставленный чиновник.

«И бандиты, наподобие Аршина и Лешего», – подумала я, вспомнив, из какой передряги я вытащила чрезвычайно общительного Валентина Черномашенцева.

– Я это к чему все вам говорю: мне, в принципе, всегда были интересны знакомства с новыми людьми. Это ведь очень увлекательно: узнавать собеседника, понимать его характер, проникаться его идеями. А что может быть лучше совместных времяпрепровождений в новых, еще неизведанных местах? – продолжал мужчина.

«Ну да, конечно, и посещения сомнительных мест, типа ночного клуба, откуда его выцепил Накачанный и привез на разборку к Лешему и Аршину», – снова вспомнила я.

– В общем, сейчас я уже и не припомню точно, где я познакомился с одним интересным и, даже не побоюсь этого слова, весьма харизматичным молодым человеком. Но, наверное, это и не столь важно для той истории, которую я хочу вам рассказать. Наше с ним знакомство вначале было шапочным. Но потом мы несколько раз встретились с ним в компании одних моих знакомых, разговорились. Ну и, как водится, разговоры шли рука об руку со спиртным. Нет, мы не напивались до поросячьего визга. Хотя в тот период моей жизни, признаюсь, я частенько, как говорится, закладывал за воротник. Прошу вас не судить меня строго, Татьяна Александровна.

Валентин Черномашенцев виновато посмотрел на меня.

– Да я и не собираюсь вас судить, о чем вы, Валентин Геннадьевич? – с недоумением спросила я.

Черномашенцев кивнул и продолжил:

– Так вот, у этого парня очень непростая судьба. Он вырос в детдоме, то есть родственников не имел. Но обладая сильным характером, он сумел многого добиться. Достаточно сказать, что этот молодой человек несколько лет подряд входил в сборную по биатлону и показывал очень обнадеживающие результаты. Его даже назвали надеждой российского спорта. Но произошло несчастье: этот парень попал в серьезную автокатастрофу. Настолько серьезную, что врачи считали, что он будет полностью обездвижен, а уж о спорте речь вообще не шла. Но он все преодолел, буквально «сделал» себя. И через некоторое время мог самостоятельно передвигаться. За время лечения и реабилитации ему пришлось столкнуться с предательством своей девушки. Конечно, он больше не мог участвовать в спортивных соревнованиях, но нашел себя в другом: стал тренером детской спортивной школы. И вместе с тем этот парень не зацикливался на одном только спорте. С ним можно было обсудить все новости, относительно, скажем, науки и искусства. Да много чего еще…

Я слушала Валентина Черномашенцева и не понимала: зачем он мне рассказывает такие подробности о каком-то парне? Какое это имеет отношение к ограблению семьи Сальваторских? Однако я решила не прерывать мужчину и стала слушать дальше.