Всем оставаться на местах

– Ага, а он еще и фотографией, я смотрю, увлекается? – спросила я.

– Да не так, чтобы увлекается, он все-таки больше любит рисовать. Или как это у них, у художников, называется… – Женщина задумалась. – Писать! – вспомнила Клавдия Николаевна. – Он так и говорит: пойду на пле… на пленэр… тьфу, на природу пойду писать.

– Да, да, писать, я тоже вспомнила, это термин такой художественный, – быстро заговорила я. – А… скажите, вот я вижу: компьютер на столе стоит. У меня дома есть почти такой же, ну, я имею в виду такую же фирму, я недавно его купила. А вы свой компьютер давно покупали?

Женщина наморщила лоб:

– Да нет, не так уж и давно. Кажется, несколько месяцев назад. Да, точно два месяца прошло.

– А вы где его покупали? В специализированном магазине? – продолжала я задавать новые вопросы.

– Да нет, не в магазине. Вася сказал, что купил его у какого-то своего знакомого, кажется. Он сказал, что знакомый сам его собирал. Поэтому и продает компьютер с хорошей скидкой. Ну а нам необходимо деньги экономить. Вы вот сами видели, в каком Люся состоянии, ей постоянно нужны и дорогостоящие лекарства, и обследования. На все денег не напасешься, поэтому приходится на всем экономить, выгадывать каждый рубль… Ну так пойдемте уже, чай остынет, – сказала женщина и вышла из комнаты племянника.

– Да-да, Клавдия Николаевна, уже идем, – сказала я и незаметно бросила на стул свой шарфик.

Я взяла под руку Черномашенцева, и мы вместе направились к выходу из комнаты.

Уже находясь на полпути к кухне, я воскликнула:

– Ой, я, кажется, оставила свой шарфик в комнате Василия. Пойду поищу.

Я вернулась в комнату, но сосредоточила свое внимание на компьютере, тщательно рассмотрев его со всех сторон. Потом подхватила шарфик и, уже выходя из комнаты, громко сказала:

– Нашла! Уже иду на кухню.

Я опасалась, что тетушке Василия такое мое поведение покажется, по меньшей мере, странным. Однако все вроде бы обошлось.

Кажется, Клавдия Николаевна ничего не заподозрила и не увидела в моей отлучке ничего особенного. Она разливала чай и ставила на стол тарелки с печеньем и блюдечки с вареньем.

Я села за стол рядом с Черномашенцевым и спросила:

– А Людмила Николаевна придет пить чай?

Женщина пожала плечами:

– Не знаю, она вообще-то сильно устает и все время ложится отдохнуть. Сейчас пойду спрошу.

Клавдия Николаевна вышла из кухни, оставив нас с Валентином вдвоем. Я тут же этим воспользовалась и шепнула мужчине:

– Сейчас быстро выпьем чай, извинимся и пойдем.

Черномашенцев послушно кивнул:

– Да я готов хоть сейчас идти.

– Сейчас еще нельзя, рано. Необходимо вести себя естественно, поэтому выпить чаю нужно обязательно, – сказала я.

– Да понял я, понял, – ворчливо проговорил мужчина.

В это время на кухню вернулась Клавдия Николаевна и сказала:

– Люся попросила ее извинить, она не сможет к нам присоединиться.

– Конечно, конечно, пусть отдыхает, – сказала я.

Я посмотрела на Черномашенцева. Он сосредоточенно размешивал ложечкой чай и периодически делал маленькие глотки. Отпив чай, я поняла его: напиток был не очень крепкий и по вкусу напоминал травяной отвар.

Валентин Черномашенцев явно чувствовал себя, как говорится, не в своей тарелке. Мне пришлось стараться за двоих для того, чтобы Клавдия Николаевна не заподозрила нас. Я спросила женщину о ее сестре, о том, что же предшествовало ее теперешнему состоянию.

– Да все нервы, будь они неладны! – в сердцах воскликнула женщина. – Нервы и стрессы! Ведь Люся столько всего пережила со своим мужем-алкоголиком! Вышла замуж за какого-то деревенского недотепу. Не хотел работать, да еще и руку на нее поднимал. Свекровь тоже попалась еще та. Просто свекобра, ядовитая гадюка! Своего сыночку защищала, представляете? Этого беспробудного пьяницу. Уж Люся что только ни делала, чтобы отвадить его от водки: и по экстрасенсам таскала, и «зашивала», только все безрезультатно. Вот так свое здоровье и сгубила. Хорошо еще, что вовремя от алкаша избавилась, развелась с ним. Слава богу, что Василий не в папашу пошел.

Во время разговора Черномашенцев сидел за столом с каменным лицом. Это не скрылось от внимания Клавдии Николаевны:

– Давайте я налью вам горячего чаю, – предложила она мужчине, – ваш-то ведь совсем, наверное, уже остыл.

Черномашенцев встрепенулся.

– А… нет, спасибо, благодарю покорно, – невпопад забормотал мужчина. – И… знаете, нам уже нужно идти. А то ведь незваный гость – он хуже татарина, как говорится. Так что же, идем… Татьяна?

Черномашенцев уже встал со стула.

– Да, пожалуй, действительно нам пора, Клавдия Николаевна. Благодарю вас за чай, уж очень он ароматный, – покривила я душой.

– А что же с вашим портретом? Люся сказала, что вы захотели, чтобы Василий написал ваш портрет, – сказала женщина.

– Да, очень хочу, – подтвердила я, – но просто времени нет больше ждать. Передавайте Людмиле Николаевне пожелание здоровья. Пусть она побыстрее поправляется.

– Да передам, конечно, – кивнула женщина. – Да, а Василию что передать?