Всем женщинам должен [сборник]

Не было никого на чердаке, а рация почему-то работала только на прием. Никто не услышал его команды. Пришлось спускаться вниз и обращаться к бойцам напрямую.

Большеглазая шатенка в мини-купальнике улыбалась в ожидании сокрушительного восторга. Действительно, выглядела она потрясно — смазливое личико, роскошная грудь, стройные ножки, удлиненные шлепками на шпильках. А купальник — три фиговых листочка. Две нашлепки на груди, одна — в центре.

Но Жорж лишь удрученно вздохнул. Эта красотка не выдерживала никакого сравнения с Анжелой. И зачем он отказался от ночной тренировки?

— Вам чего? — призывно переминаясь с ноги на ногу, спросила девушка.

— Мне?! — Жоржу понадобилось несколько секунд, чтобы вернуться в реальность.

Он приехал в Горчинку, на воротах — нужный номер дома. И он уже здесь, осталось только прийти в себя.

— Да, вам, — кивнула девушка.

— У вас можно снять пятый угол?

Шатенка глянула на него, как на больного, закрыла калитку и крикнула:

— Цент, иди сюда! Тут какой-то ненормальный!

Калитка открылась, на Жоржа глянула откормленная физиономия с деформированным носом.

— Мужик, тебе чего? — агрессивно спросил громила.

— У вас можно снять пятый угол?

Это был пароль, но деформированный этого, казалось, не понял. Если судить по его взгляду, он хотел схватить Жоржа за горло, чтобы вырвать кадык. И только страх нарваться на ответку сдерживал его.

— У нас есть пятый угол, только там сейчас пятое колесо стоит.

Кто-то шлепнул громилу Цента по плечу, тот послушно отошел в сторону, и Жорж увидел средних лет сухощавого мужчину с маленькими водянистыми глазками.

Жорж облегченно вздохнул. Сухощавый дал правильный ответ, значит, можно возвращаться назад.

— Нет, на пятом колесе в рай не уедешь.

Жорж протянул руку, в которой должен был находиться саквояж, мужчина пожал ее в легком недоумении.

— А где товар?

— Ах да! — спохватился Жорж.

Он метнулся к машине, открыл заднюю дверь, взял подготовленный к передаче саквояж, вручил его сухощавому.

— Ты какой-то потерянный, мужик, — хмуро глядя на него, заметил тот.

— Так пятый угол ищу, — нашелся Жорж.

— Чего так?

— Да из-за женщины…

— А-а! — сухощавый усмехнулся, бросив взгляд через плечо.

А посмотрел он в сторону шатенки, которая стояла у бассейна под пластиковой пальмой — на фоне волосатого пуза, выпирающего из шезлонга.

— Извини, эта бабочка не для твоего огонька… — сухощавый вдруг загрустил. — И не для моего…

— Да нет, у меня своя бабочка, — улыбнулся Жорж.

А огонек он сегодня подвезет. И они будут зажигать с Анжелой всю ночь.

Сухощавый закрыл калитку, Жорж ускоренным шагом направился к машине. Действительно, зачем ему спешить в Москву? Там его никто не ждет, а здесь он сможет найти свое счастье…

«Паджеро» сорвался с места и, стремительно набирая ход, поднял облако пыли. Плошников забеспокоился. Что, если Кауров учуял опасность и дал знать курьеру? Потому тот и рванул прочь со всех ног, вернее, колес. Если так, то саквояж с деньгами уже прячут в тайник. Или даже выносят со двора через черный ход. А Каура нужно брать с поличным, иначе начальство вставит фитиля по самое горячо.

«Внимание! На старт!» уже подано, и команда «Марш!» на языке. И ствол пистолета смотрит в зенит. Но стрелять в воздух Юра не станет.

— Вперед!

На этот раз его команда не пропала даром — спецназ ринулся на штурм. От восторга у Плошникова перехватило дыхание. Ощущение было, как у кавалериста, которого бросили в атаку с шашкой наголо.

Солнце жаркое, девочки знойные, а вода в бассейне прохладная. Не жизнь, а райское наслаждение. Но красивая жизнь стоит денег, поэтому приходится крутиться.

Каур даже не поднялся с шезлонга, когда Беня взял у курьера саквояж с товаром. Зачем, если все на виду? Да и доверял он своему кенту.

— Там какой-то чокнутый, — сказала Анюта, опускаясь в свободный шезлонг. — Пятый угол ищет!

— Дура! Это пароль! — пренебрежительно усмехнулся Каур.

Анюта возмущенно глянула на него.

— А почему пароль?

— Потому что деньги.

— Деньги?! Какие деньги?

— Сейчас увидишь.

Каур тяжело поднялся, сел, подпирая толстым брюхом такую же жирную грудь. Беня подошел к нему, поставил саквояж.

— Открывай! — сказал Каур.

— По рангу не положено, — качнул головой Беня.

— Все самому приходится делать, — прокряхтел Каур.

Саквояж открылся легко, широко. Каур сунул руку и достал из него упаковку с какими-то зеленоватыми бумажками.

— Это деньги?! — скривилась Анюта.

— Огурцы… — прочитал Каур. — Какие, на хрен, огурцы?! Что это такое?

Беня развел руками, оторопело глядя на него.

— Шухер! — во весь голос заорал громила Цент.

— Шу…

Коротышка Бакс не договорил. Каур своими глазами увидел, как омоновец в маске ударил его прикладом в живот. Бакс хотел крикнуть, но вместо этого только крякнул. И никто не засмеялся, потому что спецназ — это очень серьезно. И уже поздно задавать вопрос, откуда он взялся.

Но Каур все-таки засмеялся. Вывернул содержимое саквояжа под ноги, поднял одну пачку с этикетками, другую. И засмеялся во весь голос. Его свалили наземь, ткнули носом в траву, но даже и тогда он не перестал смеяться. Только это уже был истеричный хохот.