Всеволод Кочетов и его opus magnum

Честно говоря, меня тоже тошнит от советской имитации итальянского неореализма. Всё это тогдашнее «новое кино» — это одна сплошная мартышка, безуспешно приставляющая импортные очки к разным частям своего тела. И никакие хорошие актёрские работы этой дребедени не спасают. Это кино, снятое глазами барана, для баранов, мнящих себе интеллектуалами.

В журнальных публикациях своего «Октября» Кочетов прошёлся (полагаю, в аналогичном стиле) и по новомодным, в то время, фильмам «Летят журавли» и «Девять дней одного года». К сожалению, в электронном виде эти рецензии недоступны, но это как раз тот случай, когда можно согласиться с автором, не читая их: наблюдать за бессистемным бредом тягостно-туманного сценария с непременными нервическими красотками с оленьими глазами и под явным действием веществ откровенно неинтересно и даже тошнотворно. Это кино, снятое глазами и руками патологических бессмысленных бездельников, которым явно нечего сказать и которых интересует исключительно выпендрёж: «И я так могу, не хуже Феллини! Я и есть практически Феллини! Ну заметьте же меня, прошу вас, пожалуйста! Дайте мне хоть самый махонький приз фестиваля, но только иностранного! Я тоже хочу пощеголять во фраке, хотя и и не умею его носить!»

Можно себе представить, как были «благодарны» бонзы нашего кинематографа этому мужичку, который, пожав плечами, просто сказал: «А король-то голый».

И блистательно это аргументировал.

VIII. Прогрессивная литература, или «трое малых в пёстрых свитерах»

Белоэмигрант (вернее, сын белоэмигранта) Сабуров, очутившись, в составе десанта уже упомянутой «Антилопы-Гну», на родине своих предков, демонстрирует редкую наблюдательность и похвальную независимость суждений (думаю, примерно так рассуждал бы Иван Бунин, доживи он до этого времени и оказавшись в аналогичных обстоятельствах). Например, он сталкивается с одним молодым живчиком, рекламирующим ему новую «прогрессивную» литературу. Он, как и многие тогдашние живчики, имя им легион, призывает «покончить с догматической литературой, которая тридцать лет давила на мозги советских людей, покончить с атмосферой, в которой такая литература возможна».

– А затем?…

– Затем? Расцвет новой литературы!

– А именно? Назовите примеры её.

Молодой человек стал называть не известные Сабурову имена, их было очень мало, перечислять названия произведений, которых тоже было очень мало, ещё меньше, чем имён авторов.

Названий произведений меньше, чем имён авторов. Блеск! Очень точная деталь, свидетельствующая о наблюдательности автора: действительно, в те времена говорили: «О, какой он писатель, этот Икс, какой смелый, какой прогрессивный!» «Допустим. А что он написал?» «А чёрт его знает! Но он очень прогрессивный!»

И вообще, как это до боли знакомо! Нам тоже известны немногочисленные имена творцов современной «антидогматической» литературы»: Чхартишвили, Сорокин, Пригожкин и Рогожкин. Священные, так сказать, коровы «секретарской литературы» нового извода. Существуют исключительно для того, чтобы о них писали никем не читаемые наймиты-рецензенты Ирины Прохоровой, этой плебейской мадам Рекамье на содержании жлоба-братца. Либеральная кукушка хвалит либерального петуха и наоборот. Литературка, отражающая исключительно поллюции и амбиции самих авторов, и ничего более.

Поговорив с этим живчиком, апологетом «антидогматической» литературы, Сабуров (аристократ же, в противоположность этому уязвлённому плебейчику), приходит к резонным выводам:

Он с отвращением думал об этом человеке. Кто это такой? Из какого теста? На каких дрожжах взошёл? Чего ему надо, чего не хватает? Какая-нибудь бездарность, много о себе мыслящая, завидующая другим, у кого успех, кто талантливее. Во все века будут подобные.

«Много о себе мыслящие» способны удивить, на несколько минут, только скоропортящимся эпатажем, после чего их замещают ещё более эпатажные эпатажники, и так в ускоряющемся ритме, в бесконечной ротации. Одни эпатажники оттирают локтями других эпатажников, наращивая градус эпатажа, и всё это называется теперь «литературным процессом» или протестом, что однохренственно. Протестом против чего? Против отсутствия общественного внимания и гонораров, как у Роулинг (не читала, но не осуждаю), разумеется.