Вскрывая душевные раны (СИ)

— Осыпайся… — размеренно, как подобает настоящему аристократу, начал Бьякуя. Лезвия Сэнбонзакуры вмиг засветилось розоватым цветом, и тут…

Воздух засвистел. Глаз успел уловить только, как длинная белоснежная лента оплетается вокруг стали занпакто — холодной, как и её владелец. Она вмиг скрыла под собой сияние духовного меча, не давая Кучики высвободить его силу. Как лента оказалась в таком положении и кем была наброшена, оставалось гадать лишь долю мгновения, так как на мосту уже появилась никто иная, как Йоруичи, сдерживающая её конец в свой руке.

— Неужто ты? — почти удивлённо спросил капитан шестого отряда. Он ожидал увидеть другую старую знакомую, ведь именно её приближающееся реацу он чувствовал вот уже десять минут.

Он всё всматривался в незваную женщину, но проходили секунды, её кожа не светлела, волосы не вырастали и не сменяли цвета, а раздражающая улыбка, преследующая его всё детство в кошмарах, не стёрлась с не менее раздражающего лица.

А ведь прошло сто лет! Надо отдать должное этой дранной кошке, она почти смогла разбить его маску хладнокровия, но всё же с ней Сихоин не сравниться. Ей требовалось лишь немного задействовать свою реацу за многие километры от него, как он уже потерял самообладание.

— Давно не виделись, — пусть и в виде человека Йоруичи продолжала мурлыкать слова; она элегантно встала на ноги, не отпуская ленты, и с улыбкой кота обернулась, — малыш Бякуя.

— Сихоин Йоруичи, — не то поприветствовав женщину, не то снова с ощутимой долей разочарования убедившись в том, что она не иллюзия, ответил Кучики.

— Йоруичи, ну как так можно? — раздался ещё один наигранно упрекающий женский голос за спиной у Бьякуи. Все обернулись на привалившуюся поясницей к барьеру моста девушку, сложившую руки на груди. Длинная коса, обвязанная несколько раз вокруг высокого пучка на макушке, уже не волочилась по земле, а едва-едва щекотала низ её икр. — Какой он тебе «малыш Бякуя». Это ведь господин капитан шестого отряда Кучики Бьякуя.

И снова на какой-то миг маска дала трещину.

Этот голос. Он изменился. Он повзрослел. Он наполнился ядом сарказма и болью века, проведенного в вынужденном проживании в Мире живых. Но всё же он его узнал, и узнал бы из тысячи голосов, даже если бы они звучали одновременно, сливаясь в гул.

Только он мог так взбудоражить его. Ещё на первых звуках что-то расцвело прямо посреди груди, изнутри защекотало его лёгкие и сердце. Не громкий, но и не тихий, до мурашек красивый, текучий, словно мёд, сладкозвучный. Ни нотки усталости, ни сарказм не смог испортить его.

Его словно создавали для самой искусной певуньи за всё время существования самой жизни. Он был верхом идеала для него. Он был самым желанным звуком, услышать который ему удалось только спустя век в весьма премерзких обстоятельствах.

— Действительно, — ухмыльнулась Сихоин, тут же вырывая Кучики из мгновенного плена сладких нот речи блондинки. — Как я могла забыть?

— Кто эти дамы? — шепнул Ханатаро Рукие. — Я их не знаю.

— На…цу? — Рукия не ответила на вопрос, лишь ошеломлённо смотрела на возникших из ниоткуда девушек. Названная блондинка, качнув чёлкой, повернулась к Кучики-младшей и упрекающе кольнула её взглядом не понятно за что.

— Леди Урахара, — всё так же не меняя тона, сказал Бьякуя. Нацуми не обернулась к нему, выжидая, пока он отвернется и перестанет пилить её взглядом. Он даже почти вздохнул, надежды на хорошую встречу, таящиеся глубоко в его сердце всё минувшее столетие, рассыпались на глазах в пух и прах, словно бы Сэнбонзакура вышел из-под контроля и начал пакостить.

Она изменилась. Выросла, не так, чтобы намного, но выросла. И способ отстричь волосы так и не нашла или не искала вовсе. Слишком бледная, из чего Бьякуя сделал вывод, что она вовсе забыла о такой важной штуке, как солнце, и просидела все эти годы где-нибудь взаперти. Раньше она чаще бывала на улице, и её кожа имела цвет на несколько тонов теплее. Худощавость взрослого молодого тела бросалась в глаза явственнее, она стала слишком сильно внешне походить на своего брата, однако женственные черты и округлые линии лица, плеч, груди, бёдер заставляли мысленно дать себе рукой по лбу за такое глупое сравнение. Весьма и весьма глупое, хоть сравнивать близнецов было вполне нормально.

— Прямо встреча старых друзей, — растеряв всю свою весёлость, съязвила Йоруичи. Бьякуя, не став тратить своё время на близняшку бывшего капитана двенадцатого отряда (читайте как: не в силах был смотреть на неё столь долго), вернул свой взгляд на Сихоин. После он дёрнул рукой, обрывая ленту скрывшую под собой заточенную сталь. — Стоп, — спохватилась тут же женщина. — А чёй-т она леди, а я нет?

— В прошлом ты командовала нашей разведкой и возглавляла первый карательный отряд. Сихоин Йоруичи, — снова тем тоном повторил он. — Давненько мы не видались. Сто лет как. Я думал, тебя уже нет в живых.