Вскрывая душевные раны (СИ)

— Прекратите, — голос дезертира стал серьёзным, я никогда ещё не слышал от него такого тона. Он даже оторвал меня от ужасной картины истекающей кровью девушки на руках врага, приковав моё внимание к себе. — Вы проиграли, капитан-сан. Не заставляйте меня убивать Вас. Возможно, Вы ещё в состоянии победить меня, но не сотню арранкаров и безмозглых пустых, с которыми сейчас сражаются остатки третьего отряда в лагере. А если и сможете, то Улькиорре отдан приказ убить Нацу-тян на месте. Не делайте её жертву напрасной.

— Ты не имеешь права её так звать, — презрительно ответил я ему. Всё, что я мог сейчас — только злиться. Но мой гнев уже ничего не исправит.

— Возможно…

Чёртов Ичимару был прав — сейчас я не был способен защитить хоть кого-нибудь. Если они уйдут сейчас с ней, то атака прекратится, и это спасёт многие жизни. Я должен рассуждать так, так бы решил любой другой капитан на моём месте. Должен. Но я не мог.

Она говорила, что я совершеннее всех, но была не права. Сейчас я не мог думать ни о чём другом, как о её спасении. Но если я кинусь на них, они убьют и её.

Прости меня, Нацу. Если бы я только знал, знал, как мои чувства важны для тебя, я бы не стал колебаться. Нет, я снова лгу сам себе. Я знал, что они важны ей, но всё равно думал лишь о себе. Не хотел иметь слабость, очередную привязанность, вот и получил под дых от Судьбы. Жизнь действительно самый строгий учитель, не прощающий ошибок.

Я встал на пробитые ноги, из которых текла кровь ручьями, и сделал первые несколько шагов, но тут дорогу мне преградил лейтенант Кира.

— Что ты делаешь? — презрение в моём голосе не поколебало его. Он сжал свой занпакто и встал в боевую стойку, намереваясь напасть.

— Исполняю последний приказ своего капитана. Защищаю Вас.

Всё несколькими словами он смог остановить меня.

Приказ капитана. Последний. Последний её приказ?

Они ушли, все до одного, унося с собой моё сердце, центр моего мира — мою Нацу. Почему, почему я не мог кинуться за ними? Почему позволили её лейтенанту удержать меня? И почему после не кинулся искать способ пройти у Уэко-Мундо, а собрал остатки от её отряда и вернулся с ними в Сейрейтей? Я этого не понимал. И никогда не пойму.

Самое страшное в нашей жизни, это когда тебя припирают к стенке и дают два выбор: один ужаснее другого. Но не выбрать ты не можешь.

Всё что осталось у меня от милой маленькой девочки Нацу и зрелой мудрой девушки Нацуми — золото-алая рукоять занпакто, как напоминание о величайшем позоре и главной ошибке в моей жизни.

Комментарий к Глава

VIII

. Слёзы Будем считать, что эта странная музыкальная партия официально закончена. Теперь мы наконец-то узнаем, что произошло дальше

Продолжение следует

====== Часть третья. Реквием. Пролог ======

— Да. Ты была в классе «1» — туда отбирали лишь лучших. А я в классе «5» — группа из отбросов, которые еле экзамены пережили. И… ты была сильная. Самая сильная из всех, кого я знал. Гордая, упрямая, всего добивалась. А я… Скажем так, я был «мальчиком для битья». И ты вечно меня колошматила. Но и другим в обиду не давала. Что-то вроде: «Когда мне будет нужно, я и сама его побью, а вы не смейте».

У нас был такой тандем: ты хотела сделать меня сильнее, чтобы я мог постоять за себя, а я не понимал, зачем это тебе. И всё же, у тебя получилось. Уже на третьем курсе меня перевели в твой класс. Мои показатели резко выросли, я многих обогнал, чуть ли не лучшим был. Но никогда лучше тебя. Я стал сильнее, а ты продолжала меня колошматить. Это было неприятно. Но я понимал, что это необходимо мне. Потому что только так я смог стать мужчиной. И я неимоверно благодарен тебе за это.

Мы дружили, и… я ничем и никем так в жизни не дорожил, как тобой. У меня не было родителей, и не было друзей. Только девочка, которая вечно норовила меня побить. Единственный друг, которого я счёл достойным для роли крёстной матери своего сына. Так что, если со мной что-то случится, ты уж присмотри за ним. Пожалуйста.

— Конечно. Мог не просить.

====== Глава I. Время правды ======

Не лгать, но и всей правды не говорить. Ничто не требует столь осторожного обращения, как правда,— это кровопускание из самого сердца нашего. Немалое нужно уменье и чтобы сказать правду, и чтобы о ней умолчать… не всякую правду сказать можно: об одной умолчи ради себя, о другой ради другого

Бальтасар Грасиан

— Там было около пяти десятков арранкар и две сотни пустых. Они хорошо подготовились, знали, где наш отряд, сколько нас и как каждого из нас можно «вывести из строя». Ими командовал ка… — Кира запнулся и тут же исправил себя, — дезертир Ичимару. Их целью была капитан Урахара. Нам не удалось спасти её.

— Хммм… — Ямамото нахмурился. Все капитаны в зале собрания стояли так, словно в воду опущенные. Мрачные лица, сдвинутые на переносице брови, боль во взгляде — даже капитаны Куроцучи и Сой-Фон напряглись и сжали кулаки. Было ясно одно — от потери Нацуми Готей-13 оправится не скоро. — Стоит допустить вариант, что капитан третьего отряда уже мертва.