Вскрывая душевные раны (СИ)

— Небожительница! — ахнула Рукия. Её взгляд выглядел слишком подобострастно и раболепно, что Рангику не могла не подшутить, говоря, что это другой Кучики сейчас потребуется медик.

— Да ну вас, — смущённо отмахнулась Нацуми, скромно улыбаясь.

После того, как Айяно ушла, Рукия объявила служанкам, столпившимся под дверями комнаты, о том, что их госпоже пора одеваться. Час Х близился неумолимо быстро. Мэй руководила церемонией облачения, приказывая служанкам сперва снять с ико{?}[Ико (яп. 衣桁) — вешалка для кимоно.] сиромуку{?}[Сиромуку (白無垢, しろむく) — традиционный костюм невесты белого цвета.], а потом уже рядить в него невесту. Пусть на первый взгляд свадебная одежда выглядела необычайно сложной, служанки умело справлялись со своею задачей и в считанные сроки одели Урахару, заканчивая тем, что накрыли её голову традиционным капюшоном и всучили ей украшенный цветами веер.

Мацумото вдруг нахмурилась.

— Слушай, я тебя не отдам этому… ну вот её брату короче, — Рангику кивнула в сторону Рукии, которая уже недовольно смотрела на рыжую лейтенантшу. Мацумото решила не оскорблять Бьякую сегодня. Не из человеколюбия или уважению к жениху, а из-за того, что на днях проиграла желание Нацуми в карты. Блондинка потребовала, чтобы подруга сдерживала себя в такой важный для Урахары день. — Сама женюсь!

— А как же эльф? — насмешливо спросила Нацу, поднимая брови.

— Да кому он нужен! Он сказал, что замуж меня позовёт лет так через сто!

— Неужели хочет отсрочить цирроз? С такой-то женой брак по печени ударит первым, — съязвила Рукия.

Рангику уже хотела пнуть маленькую язву, но Урахара попросила девушек не ссориться.

В дверь постучала Фуджи. Она пришла с вестью о том, что паланкин готов, и невесте пора отправиться в храм. Поблагодарив управляющую и пообещав выйти через минуту, Нацуми повернулась к подругам, еле справляясь с мимикой лица — макияж ей не хотелось портить.

Мацумото и Кучики поддерживающее улыбнулись, Рукия даже с энтузиазмом сжала кулачки перед грудью. Рангику снова решила «поддержать» подругу.

— Не волнуйся. Если что, я помогу тебе сбежать. И твой этот… — она снова запнулась, вспоминая о проигрыше, — ну вот он, короче, ты поняла. Ничего он, в общем, тебе не сделает.

Нацуми хихикнула и поблагодарила подруг, после чего подошла к сёдзи, слегка постучав по деревяшке. Двери тут же разъехались, и невеста увидела приготовленный для неё паланкин. К нему-то она и направилась.

Путь был не то чтобы долгим. Храм Юмесимы располагался рядом со здешней резиденцией Кучики, но ход слуг, как и требуют традиции, был мерным, важным. С каждой секундой Нацу чувствовала, что её сердце вот-вот покинет своё привычное место дислокации, а улыбка скоро из аккуратной превратится в сумасшедшую и просто порвёт её так старательно разукрашенное косметикой лицо. В таком случае Айяно точно её убьёт — уж слишком эта дама ценила свою работу. Сдерживая себя из последних сил, девушка старалась ровно дышать, считая в уме уже трёхзначные цифры.

Тут паланкин остановился, и слуги опустили его. Дыхание снова сбилось, и Урахаре пришлось прибегнуть к резервам сил и кислорода в организме. Кто-то из слуг отодвинул полог. Кое-как справившись с ногами, которые вдруг стали ватными, девушка встала и вышла из паланкина, настороженно смотря себе под ноги, чтобы, не дай Король душ, запнуться и упасть. Каким-то немыслимым усилием воли она заставила себя оторвать взгляд от блистающей чистотой дорожки и заметалась глазами по немногочисленным лицам гостей официальной церемонии. С некоторыми из них она была практически незнакома, например, с некоторыми членами клана Кучики и Касумиоджи. Из последних она знала лишь Луричиё (нынешнюю главу благородного дома, из которого «вышла» Йоко{?}[мать Нацуми, кто не помнит]) и её жениха — Шу Канноги. Тоже блондинка с большими зелёными глазами, но совсем ещё юная. Луричиё приходилась троюродной сестрой Нацуми.

Откуда-то справа раздавались щёлкающие звуки. Нацуми без труда поняла, что принадлежат они фотографу, а точнее — инструменту, с помощью которого он зарабатывает. Естественно профессионал был тоже лучший. Урахара вдруг почувствовала, что краснеет под устремленными на неё взглядами, и порадовалась, что Айяно-таки нанесла тон на её лицо. И тут, наконец, она нашла его.

Рядом с ним стояли Гинрей, Киске, Йоруичи, Гин, Ренджи, Ичиго с отцом и даже Рукия вместе с Рангику, прибывшие сюда раньше Урахары. Но она их не замечала. Мир сузился до одного человека, до единственного лица, такого родного и любимого. Бьякуя был одет в традиционный мужской наряд, только от шапки отказался, совсем как Кассиопея в своё время. Его аспидо-чёрные волосы были острижены по плечи, а привычного кейсенкана на голове не было. С этой причёской он стал ещё больше напоминать Нацуми Соджуна.

Кучики казался спокойным, но внутри него обиловали переживания. И только лавандовые глаза не врали — в них горел самый настоящий огонь счастья. А при виде своей прекрасной невесты на его лице непроизвольно расплылась улыбка.