Вскрывая душевные раны (СИ)

— Вы же знаете закон, госпожа. Я не могу вас пропустить, кем бы вы ни были. Сейчас вы всего лишь рёка. И ничего хорошего не может исходить от рёка. А всё, что угрожает Сейрейтею, должно быть уничтожено.

— Много законов, но мало законности, — вздохнула Нацуми. — Господин Джидамбо, — вновь громогласно обратилась она к стражу и не продолжила, пока не убедилась, что он обратил на неё полностью своё внимание, — если этот рёка победит Вас, — имея в виду Ичиго, говорила Урахара, — Вы пропустите нас?

— Что?! — возмутился было Куросаки, но на это Нацуми лишь мимолётно взглянула на него взглядом демона.

— Пусть сначала победит, — согласился наконец Джидамбо.

— Вот и славно.

— Эй… — тихий шёпот раздался в ночи. Нацуми открыла опухшие от второго дня бессонницы глаза и повернула голову в сторону не спящего в столь поздний час Ичиго.

— Людей не зовут «эй», — девушка нахмурилась.

— Простите, госпожа Урахара, — без обычного страха в голосе перед близняшкой Киске, ответил Куросаки. От серьёзности его тона даже складки на лбу Нацуми разгладились не то от удивления, не то от интереса. — Я просто хотел спросить.

— Так спроси, — безразлично сказала Нацуми, поворачиваясь обратно к стене. Ичиго недолго смерил её взглядом и продолжил:

— Почему Вы тогда у ворот оттолкнули меня?

Нацуми задумалась. Перед глазами промелькнули сцена вчерашних событий. Вот они прибыли в Рукон. Вот Ичиго побежал сломя голову к границе. Вот опустилась стена и появился страж. Вот он согласился на поединок. Вот Ичиго выиграл. Вот Джидамбо открыл ворота. И вот… Свет солнца осветил со спины капитана Ичимару. Его занпакто сверкнул в солнечных лучах и понёсся со скоростью звука к Куросаки. Но вместо того, что вспороть грудь парню он лишь слегка «царапнул» скулу оттолкнувшей его Урахары.

Нацуми нахмурилась и непроизвольно провела пальцем по щеке в том месте, где не так давно «красовался» порез, залеченный под ноль.

— Ты бы предпочёл умереть? — скептически спросила она.

— Нет, но… — тут же рефлекторно ответил Ичиго. — Я думал, что я Вам не по душе.

— Хоть иногда и кажется, что все люди мне не по душе, Ичиго, — хихикнула Нацуми, — это не так.

— Что-то не похоже… — пробормотал саркастично старшеклассник, памятуя о том, что блондинка относится ко всем из их компании с любовью, кроме него. Его она мечтает прибить, прямо как сумасшедший папаша Куросаки. По крайней мере, складывалось такое ощущение.

От сравнения этой сильной, но доброй и хотя бы красивой девушки с его забиякой-отцом, который больше похож на совсем немного эволюционировавшую со своего уровня обезьяну-шимпанзе, Ичиго передёрнуло. Не дай Ками им быть хоть в чём-то похожими!

— Я не буду отвечать на твой глупый вопрос, — растянуто ответила она. — Скажу лишь, что ни разу ещё не пожалела о твоём спасении. И, надеюсь, так будет и впредь.

— Будет, — уверенно завил Куросаки, отворачиваясь к противоположной спине.

— Посмотрим, — Нацуми ответила с улыбкой, когда в комнате храп Ичиго уже смешался с храпом остальной компании.

POV Нацуми

На самом деле я никогда не испытывала неприязни к людям и другим созданиям. Разве что к пустым, но кто любит пустых? Я люблю людей и души, даже очень. Но вот разговаривать с ними мне особо не хотелось.

Сколько я помню свою жизнь… так было всегда. Меня трудно было вывести на разговор, разговор в человеческом понимании. Я могла вежливо отвесить комментарий по поводу чего-либо, или односложно ответить на какой-то вопрос. На весь Сейрейтей было не так много людей, способных общаться со мной более десяти минут.

И одним из них был он…

Печаль снова туманной дымкой заволокла мне разум и глаза. Но я дёрнула головой, пытаясь отогнать наваждения, и к своему превеликому неудовольствию стукнулась лбом о пол.

Только Король душ знает, какие усилия мне понадобились, чтобы сдержаться! Это не было больно, но было неожиданно и ощутимо. Всегда так со мной. Вечно мой лоб во что-нибудь врежется, или мои пальцы зацепятся за угол мебели.

Эх… мне больше века, а мои мысли до сих пор как у человеческого подростка.

И притом проблем с координацией у меня нет!

А ладно… о чём я думала?

Лет сто назад я была известна во всём Сейрейтее не только как сестра капитана Урахары, но и как самая несговорчивая и, тем не менее, милая синигами за всю историю Общества душ. Моя вежливость порой дезориентировала противников ничуть не хуже подавляющей духовной силы капитанов Готея-13. Но как это обычно бывает, произошло то, что переламывает в человеке его внутренний стержень приоритетов и принципов, превращая его в реалиста с манией к едкому сарказму. Так было и со мной.