Вслед за Ремарком

Однако Пульсатилла смотрела на ее мужа с вызовом.

Кирилл, вероятно, тоже понял, что с Пульсатиллой лучше не связываться. С ненавистью во взгляде он встал перед ней на колени.

– Танечка, дорогая, прошу тебя, выручай! – кисло-сладким голосом пропел он.

– Ну, так и быть… – снизошла до него Пульсатилла. Она встала на кровати, выпрямилась во весь рост, и дорогущий матрас чуть не до пола прогнулся под ней. Нина посмотрела на нее снизу вверх. Пульсатилла возвышалась над ними, как королева над слугами во время туалета перед торжественным выходом по случаю годовщины своего бракосочетания. На ней было только белоснежное утягивающее бюстье и чулки. Вид у Пульсатиллы был впечатляющий.

«А может, действительно лучше бы так, без платья…» – одновременно подумали Нина и Кирилл. Но Таня царственным жестом протянула Кириллу руку для поцелуя, и он повиновался, видимо, подражая Шарлю Готье. Нина же сняла с плечиков второе платье.

– Тебе черное, – сказала она.

Это было логично. За обедом Пульсатилла пребывала в собственном красном джемпере и бежевых брюках. На Нине было скромное платьице-футляр бледно-фисташкового оттенка. Теперь же следовало одеться по-вечернему. В гостиной им предстояло поддерживать беседу, сидя в удобных креслах, а не метаться с тарелками от раковины к столу. Поэтому сейчас Пульсатилла облекла свое богатое тело в узкий черный панбархат до пят, а Нина выбрала для такого случая нечто струящееся шелковое ее любимого синего цвета. Украшения были подобраны также со вкусом.

Когда они вошли в гостиную, мужчины встали.

«О-о! Может, хоть чем-нибудь будет полезен этот визит! – потупив глаза, подумала Нина. – По крайней мере Кирилл вспомнит правила хорошего тона!»

О чем подумала Таня, было доподлинно неизвестно, однако с самым непринужденным видом она опустилась в придвинутое ей кресло и, когда оперлась рукой на широкий подлокотник, мужчинам на миг показалось, что платье может лопнуть на ней. Конечно, ничего такого не произошло, но Нина заметила, что Шарль, улыбаясь, то и дело скользит взглядом по роскошной фигуре подруги.

«Кажется, он клюнул!» – Нина была очень довольна.

Беседа в полумраке гостиной между тем текла достаточно вяло, но паузы все-таки не затягивались слишком, чтобы показалось, что присутствующим не о чем говорить. Наконец Нина удалилась готовить чай. Кирилл, решив, что необходимо выпить что-нибудь еще для веселья, отъехал со своим столиком-тележкой к бару с напитками.

– Может быть, вы хотите чего-нибудь особенного? У меня есть практически все! – горделиво сказал он.

– Тогда принеси мне еще шампанского и осетрового балыка! – махнула ему рукой Таня со своего места.

Кирилл сделал большие глаза, но ничего не сказал и ушел к Нине в кухню. Пульсатилла осталась сидеть рядом с Готье. Казалось, ему было очень приятно такое соседство.

– Вы очаровательная женщина, – сказал он, смешно сплетая и расплетая свои необычайно подвижные пальцы рук. – Смотреть на вас – одно удовольствие!

– Я знаю! – беспечно ответила она. – У меня очень хороший аппетит! Особенно на такие продукты. Русские ведь тоже не едят осетрину и икру каждый день. А я воспитываю одна дочек. – Она посмотрела на него вопросительно.

– Я понимаю, – спокойно ответил ей Шарль.

Она еще раз на него взглянула.

– Я вас прекрасно понял, – повторил Шарль. – Я говорю, не считая родного, на четырех европейских языках. Мне это важно для работы, – пояснил он.

Ничегошеньки ты не понял!

Пульсатилла вздохнула и хотела еще что-то сказать, но в гостиную вернулся Кирилл с подносом и осетриной. Пульсатилла со смаком выдавила лимон на истекающий янтарным жиром кусок рыбы и с помощью серебряной вилочки отправила его в рот. На лице у нее сама собой расплылась блаженная улыбка.

– А вы не хотите? – спохватилась она и протянула тарелку Шарлю.

– Глядя на вас, очень хочу! Но физически не могу! – ответил он с прежним спокойным выражением лица, и Таня не поняла, серьезно он говорит или шутит.

– Я приготовил «Дайкири»! – вмешался Кирилл. – Вопрос на засыпку, – обвел он глазами гостей. – Чей это был любимый коктейль?

Нина в струящемся платье вошла пригласить всех к чаю. Кирилл и на нее посмотрел победно-вопросительно. «Вот какой я вам подсунул ребус, – можно было прочитать в его взгляде. – Чтобы не думали, что со мной даже не о чем разговаривать!»

«Что он вертится перед этим французом, будто голубой?» – с неприятным чувством подумала Нина. Чей это был любимый коктейль, она понятия не имела. Шарль тоже игриво развел руками в стороны. Кирилл уже хотел с торжеством провозгласить ответ, как Пульсатилла вдруг сказала:

– Хемингуэя, конечно. Только мне кажется, что великий Хэм пил «Дайкири» в качестве аперитива, а не десерта.

Кирилл от досады закусил губу.

– Откуда вы это знаете? – наклонился к Тане Готье.

– Читала. – Пульсатилла все так же томно повела плечом.

– Вы начитанная женщина! Не устаю вами восхищаться!

– Будешь начитанной, если надо каждый день вставать рано утром и идти на работу преподавать литературу.

– Куда идти?

– В школу.

– Они же преподавательницы, – пояснил Кирилл.

– А что преподает ваша жена?