Вслед за Ремарком

– Работать надо, мой дорогой, работать! А не сидеть сложа руки! Какое мне дело, где он собирается жить, он должен семье помогать! – в лицо Михалычу крикнула женщина.

«Кто прав в этом мире?» – подумала Нина.

– А то, что у каждого человека есть право на свою собственную жизнь, вы не допускаете? – включился в дискуссию Роберт.

– Нечего было детей рожать! – выкрикнула жена. – Народят и в кусты!

– Да ты же первая, зараза, сбежала в кусты! – захрипел со своей постели в ярости Ленц, и Нина не нашла ничего лучшего, как наклониться к его уху и зашептать:

– Тише, тише, миленький! Вам нельзя волноваться!

Ей самой показалась невообразимо тягостной эта сцена, и она, никогда не понимающая и не одобряющая самоубийц, вдруг почувствовала, что противостоять этой ситуации может только уход – все равно куда, лишь бы подальше. «Да, кто умнее, тот и уступает место», – подумала она.

– Зачем она возвращалась? – спросил у врача Михалыч.

– Справку на работу взяла, что больному нужен уход, – равнодушным голосом произнес врач, и было видно, что всеми силами души он хочет уберечь себя от участия в этой трагедии, помогая профессионально настолько, насколько призывал его к этому долг.

– Я так и не понял, зачем ты повесился? – спросил вдруг без всяких обиняков Роберт. – Чтобы без всякого сопротивления этой стервозе участок отдать?

– Деньги же все равно нужны, – прохрипел Ленц, – но лично я ей их на блюдечке нести не хочу. Умер бы я – пусть брала бы сама в виде наследства.

– А много денег надо? – по-деловому опять спросил Роберт.

– Тысяч восемь баксов, – ответил Ленц. – Но у меня есть только три, остальные взять негде!

– Нашел из-за чего вешаться! Из-за пяти тысяч? – Михалыч с Робертом переглянулись. Показали друг другу что-то на пальцах, прикинули. – По две тысячи скинемся, не помрем. Ну а тысячу надо будет занять, отдадим потихоньку.

– Я не смогу вам отдать! – прохрипел Володя.

– Да ладно тебе, вешаться из-за этого! Деньги мы сами твоей жене передадим!

– Все беды из-за денег! – вмешался вдруг врач. – На прошлой неделе тоже вот одного схоронили. Застрелился после посещения казино. Правда, неудачно. Пять дней потом еще мучился. Надо было в голову стрелять, а он стрелял в сердце. Оперировали, конечно. Он после операции умер на пятые сутки! – Доктор очень воодушевился этой историей, хотел было рассказать все в деталях, но потом спохватился, почесал в затылке, снова сделал Ленцу укол и, окончательно смутившись, что его могут неправильно понять, ушел к себе в угол.

Нина стояла и грустно смотрела на Володю.

– Я именно вас хотел повидать, не подумайте чего-нибудь лишнего. Не подумайте, что я был малодушен. Просто жизнь не всегда имеет смысл.

Нина его поняла.

– Я хочу, чтобы вы скорее поправились, и мы опять как-нибудь приехали в ваш милый дом в гости.

– Кругом такие крокодилы, – сказал Ленц, – а вы – настоящая! Это сразу видно.

Он закрыл глаза, доктор подошел к нему, проверил пульс.

– Вам надо идти! – повернулся он к посетителям.

– Вроде жена его, – Михалыч кивнул на дверь, – священника хотела пригласить. Вы как, не против?

Роберт тоже внимательно посмотрел на врача.

– Не тот это случай, – отчетливо сказал доктор. – Он выкарабкается. Я надеюсь, во всяком случае.

Михалыч пожал ему руку, потом пожал руку Ленца. Роберт улыбался им всем с весьма глуповатым видом. Нина решилась только на то, чтобы робко дотронуться до края простыни, которой был накрыт Ленц, и, переглянувшись, все трое вышли на цыпочках из палаты.

В больничном дворе они опять разделились. Михалыч, кивнув им на прощание, сел в свою «Волгу» и уехал. Нина с Робертом вернулись к «девятке». Казалось невозможным произнести вслух какие-то слова, касающиеся Ленца, и делать вид, что думают они о чем-то постороннем, тоже было глупо. Снег, начавший идти в то время, когда Нина только выходила из дома, теперь превратился в мелкий противный дождь, устроивший на асфальте рыжую кашу из грязи, и Нину от всего, что она увидела в больнице, от этой погоды и от того, что она опять вспомнила о своих домашних делах, начало знобить. Она больше не смотрела на дорогу, не следила за маршрутом, который выбирал Роберт, не замечала, куда они едут, людей вокруг и машины.