Вспомнить все

— Тим, — сказала Мэри, кладя руку на плечо мужу. — Как ты?

— Жить буду, — кивнул муж.

Мэри запахнулась в платье.

— Им это с рук не сойдет. Сейчас почтальон должен прийти или соседи. Не может ведь…

— Заткнись! — рявкнул капитан, подозрительно сверкая глазами. — Какой еще почтальон? О чем вы? — Он протянул руку. — Твою желтую карточку, сестра.

— Ж-желтую к-карточку?

Капитан потер подбородок.

— Ни желтой карточки, ни масок, ни документов…

— Они совки, — подсказал один солдат.

— Может быть. А может, и нет.

— Точно, капитан, они совки. Лучше не рисковать и поджарить их.

— Что-то странное происходит, — пробормотал главный и вытащил из-под ворота коробочку на шнурке. — Нужен политком.

— Политком? — Солдаты заметно струхнули. — Погодите, капитан. Мы все уладим. Не надо политкома. Отправит нас на четвертый, и мы уже…

Капитан заговорил в коробочку:

— Ячейку «В» мне.

Тим посмотрел на Мэри.

— Послушай, дорогая, я…

— Заткнись, — стукнул его солдат, и Тим замолк.

Коробочка тем временем скрежетнула в ответ: «Ячейка „В“ на связи».

— Требуется политком. Выделите нам? Наткнулись на кое-что странное. Пять гражданских: мужчина, женщина, трое детей. Без масок, без документов. Женщина в теле, говорит внятно. Имеются мебель, бытовая техника и еды фунтов двести.

Голос из коробочки ответил не сразу.

— Принято. Политкома выслали. Оставайтесь на месте, не дайте гражданским бежать.

— Не дадим. — Капитан уронил переговорное устройство обратно под ворот формы. — Политком будет с минуты на минуту. Давайте-ка еду погрузим.

Снаружи смачно грохотнуло; дом затрясло, зазвенела посуда в шкафу.

— Ни хрена себе, — ругнулся один солдат. — Чуть не задело.

— Надеюсь, экраны до темноты продержатся. — Главный схватил коробку с консервами и велел подчиненным: — Грузите остальное, пока политком не прибыл.

Набрав еды, солдаты последовали за командиром на улицу. Снаружи послышались их приглушенные голоса.

Тим поднялся на ноги.

— Ждите здесь, — тихо сказал он своим.

— Что ты задумал? — заволновалась Мэри.

— Гляну, может, получится бежать. — Он отошел к задней двери и, открыв дрожащими руками замок, ступил на крыльцо. — Солдат не видно. Вот бы только…

Тим замер.

В воздухе клубились облака серого пепла. Пепел витал вокруг, насколько хватало глаз, и сквозь него, сквозь серость проглядывали неподвижные, молчаливые силуэты.

Руины.

Всюду разрушенные здания. Груды обломков. Мусор. Тим спустился с крыльца и пошел по бетонной дорожке, которая внезапно закончилась. А дальше — один шлак и обломки.

И тишина. Ни малейшего движения, только серость, жуткий покой, клубы дрейфующего пепла… Шлак и бесконечные завалы.

Города больше не было: здания стояли разрушенные, ничего не уцелело. Людей нет, нет вообще никакой жизни. Лишь неровные стены, в которых зияют провалы на месте оконных и дверных проемов. На кучах мусора растет редкая темная трава. Тим наклонился, чтобы рассмотреть жесткие, плотные стебли. И кругом шлак, оплавленный металл…

Тим выпрямился.　

— Ну-ка в дом! — скомандовал за спиной резкий голос.

Тим медленно, как неживой, обернулся. На пороге, уперев руки в бока, стоял мужчина: невысокий, запавшие щеки, маленькие глазки горят, как два уголька. Форма не та, что у солдат. Маска сдвинута на затылок; желтоватая кожа, туго натянутая на острые скулы, как будто светится. Это был человек, истощенный лихорадкой и голодом.

— Кто вы? — спросил Тим.

— Дуглас. Политический комиссар Дуглас.

— Вы… из полиции?

— Точно. Быстро в дом, ответите на вопросы. Их у меня довольно много.

— Первым делом скажите вот что, — начал комиссар Дуглас. — Как ваш дом избежал разрушения?

Тим, Мэри и дети молча сидели на диване. Потрясенные, они не смели пошевелиться.

— Ну? — напомнил о себе Дуглас.

Тим заговорил:

— Послушайте, мы ничего не знаем. Совсем ничего. Проснулись этим утром, как обычно. Оделись и позавтракали…

— Снаружи был туман, — вспомнила Вирджиния. — Мы выглянули из дома и увидели туман.

— И радио тоже не работало, — добавил Эрл.

— Радио? — Тонкое лицо Дугласа перекосило. — Уже несколько месяцев мы не посылаем и не принимаем сигналов. Только правительственные передачи.

— Странно, целый дом, вы… понятно. Если вы не совки, то…

— Совки? Кто это? — спросила Мэри.

— Советские войска общего назначения.

— Так, значит, война…

— Два года назад на Северную Америку напали, — сообщил Дуглас. — В тысяча девятьсот семьдесят восьмом.

Тим обмяк.

— Тысяча девятьсот семьдесят восьмой? То есть сегодня тысяча девятьсот восьмидесятый… — Он быстро вытащил из кармана бумажник и бросил его Дугласу. — Взгляните.

Политком подозрительно открыл бумажник.

— Что у вас там?

— Читательский билет, квитанция с почты. — Тим посмотрел на Мэри. — Кажется, я догадываюсь. Когда я увидел руины, то кое-что понял.

— Мы побеждаем? — спросил Эрл.

Дуглас внимательно порылся в бумажнике.

— Очень интересно. Бумажки старые, семи- и восьмилетней давности. — Он часто-часто заморгал. — Что вы пытаетесь этим сказать? Вы из прошлого? Путешественники во времени?

Вернулся капитан.

— Змей загружен, сэр.

Дуглас коротко кивнул.

— Хорошо. Вы с патрулем можете отбывать.

Капитан посмотрел на Тима.

— А вы…