Вспомнить всё

– Что значит «электрический муравей»? – помрачнев, проворчал Пуль, хотя ответ знал прекрасно, так как выражение это слышал далеко не впервые.

– Органический робот, – пояснила одна из медсестер.

– Понятно, – пробормотал Пуль.

Все его тело с головы до пят взмокло от холодного пота.

– То есть сами вы об этом не знали, – отметил доктор.

– Даже не подозревал, – кивнув, подтвердил Пуль.

– Электрические муравьи попадают к нам каждую неделю, а то и чаще, – сообщил доктор. – Либо после пиромобильной катастрофы, как вы, либо приходят на прием сами… это, как правило, те, кто, подобно вам, не осведомлен о своей природе, привык вращаться в кругу людей и полагать себя… хм-м… человеком. Что же до вашей руки…

Умолкнув, он оборвал фразу на полуслове.

– Да Бог с ней, с рукой! – в ярости взревел Пуль.

– Спокойствие, – велел доктор, склонившись над кроватью и пристально взглянув в глаза Пуля. – Больничный катер отвезет вас на станцию техобслуживания, а ремонт либо замена руки обойдется вам, если вы сам себе хозяин, или вашим законным владельцам не так уж дорого. Как бы то ни было, в скором времени вы вернетесь за собственный стол, в «Три-План», абсолютно работоспособным. Не хуже новенького.

– Вот только теперь мне известно кое-что новенькое, – буркнул Пуль.

Интересно, а Дэнсмен, или Сара, или еще кто-нибудь на службе знает, кто он такой? Может, они – или кто-то из них – его и приобрели… а то и сконструировали?

«Подставное лицо, – подумал он, – вот кем я был все это время. А на самом деле никем и ничем в компании не управлял. Высота положения и так далее – всего лишь иллюзия, вложенная мне в голову при сборке… заодно с иллюзией, будто я человек. Живой человек».

– Перед отбытием на станцию техобслуживания будьте любезны заглянуть в регистратуру и оплатить счет, – сказал доктор.

– Какой еще счет, если у вас муравьев не лечат? – ядовито осведомился Пуль.

– Счет за услуги, оказанные до того, как мы выяснили суть дела, – пояснила одна из медсестер.

– А я-то при чем? Компании счет выставляйте, – в бессильной ярости огрызнулся Пуль, с невероятным трудом оторвав голову от подушки и сев.

Голова закружилась. Чертыхнувшись, Пуль не без опаски нащупал ступнями пол.

– Наконец-то, – проворчал он, кое-как утвердившись на ногах. – Наконец-то я уберусь отсюда. Спасибо. Спасибо за человеческое внимание.

– Всего хорошего, мистер Пуль… вернее сказать, просто Пуль, – откликнулся доктор.

С заменой руки на станции техобслуживания справились в два счета.

Прежде чем позволить техникам установить руку на место, Пуль долгое время разглядывал ее, любовался новой рукой, словно завороженный. Внешне она выглядела живой, органической – да, собственно, таковой и являлась на деле. Настоящие мускулы, покрытые настоящей кожей, настоящая кровь в капиллярах и венах… однако внутри поблескивали провода, управляющие контуры, микроскопические механизмы. Заглянув в глубину запястья, Пуль обнаружил под мускулатурой крохотные стабилизаторы напряжения, моторчики, многоступенчатые клапана… а стоила вся эта красота ни много ни мало сорок зелененьких. Недельное жалованье, судя по платежным ведомостям «Три-Плана»…

– Гарантия в стоимость входит? – спросил Пуль техников, подключающих «костяную» основу руки к плечевому суставу.

– Девяносто дней. И запчасти, и работа, – ответил один из техников. – Если, конечно, устройство не подвергалось нештатным нагрузкам либо умышленной порче.

– Расплывчато как-то, – заметил Пуль.

Техники, сплошь мужчины, смерили его пристальными, понимающими взглядами.

– За живого себя выдавали?

– По неведению, – уточнил Пуль.

– А теперь, значит, в курсе?

– Именно, – со вздохом подтвердил он.

– А знаете, почему прежде ни о чем не догадывались? Признаки-то имеются: щелчки, жужжание изнутри… но вы их не замечали, поскольку запрограммированы не замечать. Выяснить, кем вы созданы и для кого, будет не менее трудно.

– Раб. Механический раб, – пробормотал Пуль.

– Но жилось-то вам, надо сказать, неплохо.

– Да, жил я прекрасно, – согласился он, – но и работал как черт.

Уплатив в кассу сорок зелененьких, Пуль размял новые пальцы, опробовал их, подбирая со стола всевозможные мелочи вроде монет, и покинул станцию техобслуживания. Десять минут спустя общественный пиромобиль понес его к дому. День выдался не из легких.

Прибыв домой, в однокомнатную квартирку, он первым делом налил себе стопку «Джека Дэниэлса» – пурпурный ярлык, шестьдесят лет выдержки, – устроился в кресле и, попивая виски, устремил взгляд в единственное окно, в сторону здания по ту сторону улицы.

«Стоит ли появляться в конторе? – размышлял он. – Если да, зачем? Если нет, почему? Вот и выбирай… Господи Иисусе, узнать о себе такое! Узнать, что ты – урод, неживая машина, притворяющаяся человеком!»

Сказать по правде, он по-прежнему чувствовал себя вполне живым, настоящим, но… но относился к себе совершенно не так, как раньше. Мало этого, совершенно иначе воспринимал он теперь и Дэнсмена с Сарой, и всех работников «Три-Плана» вообще.