Вспомнить всё

– Да, – подтвердил Дэнсмен, – я знаю, что вас следовало бы называть просто «Пуль», не «мистер Пуль»… однако предпочитаю последнее и не намерен отказываться от прежних привычек.

– И давно вам об этом известно? – полюбопытствовал Пуль.

– С тех пор, как вы возглавили компанию. Мне сообщили, что настоящие владельцы «Три-Плана», проживающие в системе Прокси, желают вверить управление делами электрическому муравью – существу, во всем им послушному, но при том энергичному, выдающегося ума…

– Настоящие владельцы? – О таковых Пуль слышал впервые. – У нас две тысячи акционеров. Разбросанных по всей обозримой вселенной.

– Однако пятьдесят один процент голосующих акций принадлежит Марвис Би и ее мужу, Эрнану, с Прокси-четыре. Принадлежит и принадлежал с самого начала.

– Почему этого не знал я?

– Мне было велено вам ни о чем не рассказывать. Вам следовало считать, будто всю политику компании вы определяете сами. С моей помощью. На самом деле я просто скармливал вам указания семейства Би.

– А я, стало быть, ширма. Вывеска, – вздохнул Пуль.

– Да, – кивнул Дэнсмен. – По сути, да. Но для меня вы как были, так и останетесь «мистером Пулем».

Часть дальней стены исчезла, как не бывало. Вместе с ней исчезли полдюжины посетителей за соседними столиками, а вместе с ними…

Вместе с ними исчез ни много ни мало весь горизонт Нью-Йорк Сити за стеклом огромной витрины с рекламой бара.

– Что с вами? – забеспокоился Дэнсмен, отметив, как Пуль изменился в лице.

– Оглянись вокруг, – разом охрипнув, прошептал тот. – Перемен не замечаешь?

– Нет, – растерянно ответил Дэнсмен, оглядевшись по сторонам. – Каких перемен?

– Горизонт за окном видишь?

– Вижу, конечно. Как всегда, дымкой окутан, огни мерцают…

– Теперь все ясно, – подытожил Пуль, поднимаясь на ноги.

Он оказался прав: каждое из заклеенных отверстий порождало исчезновение какого-либо объекта, какой-либо части окружавшего его мира.

– До встречи, Дэнсмен, – сказал он. – Мне нужно вернуться домой, продолжить кое-какую работу. Всего хорошего.

Выйдя из бара на улицу, Пуль бросил взгляд вправо, влево…

Ни единого кеба!

«И кебы тоже? – подумал Пуль. – Интересно, что я еще закрасил? Проституток? Цветы? Тюрьмы?»

Ага, вон, на стоянке у бара – пиромобиль Дэнсмена.

«Возьму его, – решил Пуль. – Из мира Дэнсмена кебы никуда не делись, так что домой доберется. К тому же машина все равно принадлежит компании: вот, у меня и копия ключа при себе».

Подняв пиромобиль в воздух, он взял курс к дому.

Нью-Йорк Сити на место не возвращался. Справа и слева мелькали машины, здания, улицы, припозднившиеся пешеходы… а посредине – ничего. Пустота.

«И как же туда лететь? – в недоумении подумал Пуль. – Чего доброго, сам исчезну… хотя с чего бы? Э-э, была не была!»

Рассудив так, он решительно направил пиромобиль в пустоту, смоля сигарету за сигаретой, покружил над бездной минут около десяти… и тут в пустоте без единого звука снова возник Нью-Йорк.

Теперь можно и на посадку…

Погасив сигарету – какое бессмысленное расточительство! – Пуль полным ходом погнал пиромобиль к дому.

«Если наклеить поперек узенькую непрозрачную полоску, – размышлял он, отпирая входную дверь квартиры, – можно…»

Однако, переступив порог, он разом забыл о дальнейших планах. В его кресле посреди гостиной сидела, смотрела по телевизору очередного «капитана Кирка»…

– Сара? – изрядно раздраженный, прорычал Пуль.

Сара с неожиданной для собственной пышности форм грацией поднялась на ноги.

– В клинике вас не оказалось, и я поехала к вам. Ключ вы мне сами дали еще в марте, а после того ужасного спора он так и лежал у меня. Ох, а вид-то, вид у вас!.. – воскликнула она, подойдя ближе и с тревогой взглянув в лицо Пуля. – Травмы? Боли так беспокоят?

– Нет, боли тут ни при чем.

Сняв пальто, галстук, рубашку и, наконец, грудную панель, Пуль опустился на колени и принялся надевать перчатки для работы с прецизионным инструментом, однако, слегка замешкавшись, поднял взгляд.

– Как оказалось, я – электрический муравей, – сообщил он. – Что, если вдуматься, открывает передо мной определенные возможности. С ними я и хочу разобраться.

Стоило ему шевельнуть пальцами, микроотвертка на дальнем конце левого робоманипулятора, «уолдо», под объективами увеличительной системы пришла в движение.

– Можешь остаться и поглядеть, если желание есть, – бросил Пуль Саре.

Она негромко всхлипнула.

– Что там с тобой? – в ярости зарычал Пуль, не отводя глаз от экрана.

– Как… как грустно все это… Вы были таким хорошим начальником для всех нас, для всего «Три-Плана»! Мы вас так уважали… а теперь… теперь все изменилось…