Вспомнить Все (СИ)

— Этого не могу обещать, — я вскинула голову, в удивлении глядя на него, Алекс смотрел прямо на меня, свой взгляд отвела первой. — Не пойми меня неправильно: это не любовь или какие-то сильные чувства, а простое желание попробовать то, что хочется, но твоим быть не может. Ты стала частью нашего дома, но все-таки остаешься такой чужой, — последнюю фразу он добавил, уже залезая в седло.

Дорога домой оказалась приятной и легкой, даже нет, не так, словно едешь действительно домой, будто все происходит так, как и должно быть. Несколько раз мысли возвращались к сказанному Алексом, но не смогла полностью разобраться в услышанном.

Лошади брели неспешным шагом по неровной почве, заросшей травой. Непрекращающийся стрекот цикад и мелодичное пение схоронившихся в отдаленных деревьях птиц радовали слух. Алекс неожиданно остановился, и услышанные слова вызвали у меня искреннее недоумение.

— Тот камень слишком тяжелый для человека, поэтому под ним можно спокойно отдохнуть днем и быть уверенным, что его никто не сдвинет.

Сощурившись, я старалась рассмотреть этот гигантский камень, но, скользя по колышущейся траве, взгляд спотыкался только об овальную проплешину. Алекс никуда не спешил и внимательно наблюдал за моими действиями. Он ждал. Чтобы хоть что-то разглядеть, мне пришлось спуститься на землю и обследовать близлежащую местность. Неуверенные и скованные движения выдавали человеческую слепоту и неприспособленность к ночной жизни.

Чуть не споткнувшись об то место, что приняла за оголенную землю, выругалась потирая ушибленную об край камня ногу. На земле лежала плита, практически ровная, метра два в длину. Странным образом при своих габаритах она не бросалась в глаза и со стороны очень правильно вписывалась в окружающий пейзаж.

— Чертов булыжник! — зашипела я. — Зачем ты показал мне его?

Выражение его лица поглотила тьма, поэтому не удалось понять, что на нем отразилось. Он склонил голову, ожидая, а до меня медленно начинал доходить смысл услышанного.

— Ты там… — язык не поворачивался закончить предложение, вместо этого я соскочила с камня, не желая верить, глупо надеясь, что это моя выдумка.

— Мне не составит труда поднять его, под ним скрыто одно из множества дневных укрытий, — пояснил он.

— Там спать? В земле? — не поверила я, зябко передернув плечами и делая еще один шаг прочь. Воображение услужливо нарисовало во всех красках изложенный вариант: черную влажную землю, закрывающий сверху, точно покрывало, холодный камень и всевозможных ползучих гадов в почве.

— Фу, — наконец выдала я, — это противно.

— Почему? Темно, прохладно, мягко, если хочешь. И я не совсем человек. Забыла?

— Нет. Помню. С тобой забудешь, — пробурчала я дрогнувшим голосом. — Зачем тебе эти кошмарные логова, ведь ты спишь в доме?

Он как-то странно на меня посмотрел, словно я произнесла полнейший бред.

— Я в таких укрытиях время от времени прячусь. Иногда приходится, иногда просто хочется побыть наедине с собой и подумать. И так, на всякий случай. Мало ли что. Жизнь учит, что необходимо предвидеть не один вариант развития событий.

Я поежилась от противного ощущения, словно сотни маленьких лапок насекомых забегали вдоль позвоночника.

— Это твое секретное логово? А вдруг я случайно выдам? — и я тут же замолчала, поняв, что ляпнула лишнее, инстинктивно отступив на шаг от него.

Он оскалился и неожиданно для меня рассмеялся веселым громким смехом. Я уставилась на него, сбитая с толку: то ли бежать и звать на помощь, то ли принять это за плохую шутку.

— Не скажешь, — я моргнула, совершенно позабыв, о чем мы только что говорили. — Это будет наша маленькая… тайна, — он подмигнул, но лицо приобрело уже обычное выражение. И продолжил как ни в чем не бывало. — Это всего лишь одно из… их у меня много, и то, что ты узнала об этом, не имеет значения.

— Тайна так тайна.

— Твое поведение, общение…Ты другая, и это мне нравится, — лошадь оживилась, затанцевав под седоком. — у нас девушек обучают иначе. Будущие хранительницы очага должны растить детей и заниматься домашними делами, вязать, играть на фортепиано.

Я фыркнула, когда он это произносил. Алекс сильнее потянул за уздцы упирающуюся лошадь и пошел дальше по утоптанной дороге. Я заторопилась забраться в седло. Лошадь двинулась следом, поднимая вверх серую пыль.

— Как ты там говорила: в будущем будет равноправие между мужчинами и женщинами? Не вздумай такое высказать кому-нибудь, подобные размышления не приветствуются.

— Не разрешается высказывать идеи и спорить с господином? — поддела я с сарказмом.

Он кивнул, криво улыбнувшись, добавил:

— Хотя лично мне это доставляет большое удовольствие. Ты вся дрожишь. Тебе холодно?

Алекс стянул с себя плащ черного цвета и накинул на мои плечи, так что я почти слилась с ночью. У крыльца мы спешились. Взяв мою лошадь за повод, он направился в конюшню.

[1] Строки из «Король Лир»