Читаем Встреча на мосту полностью

И все могли б прочесть то, что живые все читают».

– «В последней строчке, – второй голос произнёс чуть сипло, -

«В Ечэне мокрый ветер вдруг коснулся трав небесных»,

Заменено слово «коснулся» там на слово «липнул»,

Ведь то сильней гораздо выражает говор местных.

На кон вино поставлю, об заклад готов побиться».

Начётчик, слыша это, книгу через стену кинул,

Поднялся ветер тут, начётчик от себя отринул

Руками ливень винный, что в окно сумел пробиться.

Все окна, двери вдруг мутным вином были залиты.

– «Я оказался прав, вы нет. Когда об заклад бьются, -

Начётчик рассмеялся, бесам крикнув тем сердито, -

Средь них: кто выиграл, кто проиграл ведь остаются.

А кто из них проигрывает, терпит тот обиду,

Обидно вам, я слово изменил в стихотворенье?

Но специально сделал всё это вам для вида,

Чтоб знать, как вы владеете распознавать уменьем».

Начётчик замолчал, стих ветер, сразу дождь унялся.

Сказал Чу Хэ-тин: «Бес был грамотным и разозлился,

Спор выиграть хотел, в конце неправым оказался,

Ну а начётчик, раззадорив их, повеселился».

Ван Гу-юань (3) отвечал: «Ведь в споре есть закон житейский:

Все благородные мужи между собою спорят,

Когда заходит спор в тупик найдётся суд третейский,

Но если даже подерутся, разве это – горе»?


Примечание

1. Вэнь Тин-юнь (813 -870) – поэт, основатель поэтической школы «Среди цветов», автор ряда ци.

2. Дамо – Бодхисатва – первый патриарх буддийской церкви в Китае, прибвший туда в 520-м году. Стихотворение Вэн Тин-юня «Песнь о Дамо» вошла в «Полный сборник танских стихов».

3. Ван Гу-юань – прозвание поэта XVIII в. Ваг Ю-цзэна.

9. Бесовские песни

(Великое в малом)


Писал Ли Шан-инь (1): «Бесы арии в тиши слагают,

И в пустоте печально поют «Песни полуночи».

О них рассказы со времён Цинь люди все читают,

Поют так трогательно, что слёз сдерживать нет мочи».

Писал Ли Чан-гу (2): «Бес стих Бао Чжао (3) повествует

На свежевырытой могиле осенью прохладной.

Он о любви своей прошедшей юности тоскует,

Песнь похоронную поёт, мотив слагая складный».

Такие случаи в действительности раньше были.

Тянь Сян-цинь рассказал: «Я как-то ночью занимался

В своём поместье, ветер стих, лучи луны светили,

И вдруг услышал в тишине, звук арии раздался,

И кто-то исполнял ту арию куньцюй (4) так нежно

И мелодично, что растрогало мне пенье душу,

Так кто-то изливал своей души скорбь столь безбрежно,

Что и моя душа стремилась вырваться наружу.

Звучал в тиши ночной волшебный голос редкий,

Как будто нёс с собой невысказанное он душам,

Пел «Плач перед картиной» из «Пионовой беседки» (5),

Я обо всём забыл и до конца его прослушал.

Вдруг вспомнил я, что за стеной лишь бухты берег дикий,

Где ничего нет, и людей почти что не бывает.

Открыл я дверь и глянул, тростник ветер колыхает,

А в темноте видны лишь лунные на всплесках блики».


Примечание

1. Ли Шан-инь (813 – 858) – известный поэт; цитируемая строка взята из стихотворения Цюй цзян («Полное собрание танских стихов», т. 8, стр. 4400).

2. Ли Чан-гу – поэт Ли Хэ (721-817); цитируемая строка взята из стихотворения Ли Хэ «Осень пришла».

3. Бао Чжао (ок. 415 – 470) – известный поэт, близкий о духу к Тао Юнь-мину.

4. Куньцюй – тип оперы, основанный на народных представлениях и получивший особую популярность в XVII в.

5. «Пионовая беседка» (Мудан тин) – пьеса известного драматурга Тан Сянь-цзу (1550 -1617) о любви, побеждающей смерть.

10. Мелкое воровство

(Великое в малом)


Раз праздновала Ван восьмидесятый день рожденья,

Дом полон был гостей, раб Ли прислуживал тем людям.

Он ведал чаем и вином, всем делал подношенья,

Стащил к себе вина кувшин, подумав: «Не убудет»!

Вернувшись к себе ночью, уж подумывал напиться,

Услышал храп, несущийся из винного кувшина,

Ли, удивившийся, потряс кувшин, чтоб убедиться,

Что там нет никого, но голос, как из бочки винной,

Раздался: «Пьян я, спать хочу, а ты же мне мешаешь»!

Ли понял, что там оборотень-лис, и разозлился,

Трясти кувшин стал и кричать: «Ты что там развалился,

Залез как вор в моё вино, к тому же и серчаешь»!

Но захрапел лис громче, его как бы не касалось,

В кувшин Ли сунул руку, чтоб извлечь его наружу,

Вдруг человечья голова из горла показалась,

Расти стала в размерах, раздуваясь в форме груши.

Когда лицо величиной с корзину превратилось,

Ли стукнул по щеке его, потряс лис головою,

Кувшин упал, разбился и вино на пол пролилось,

Затоптал Ли и стал браниться, брызгая слюною.

Вдруг голос лиса-оборотня с потолка раздался:

– «Я вижу, не воспитан ты, лишён всяких приличий,

Воруешь ты, а мне нельзя? Меж нами где ж различье?

Вина жаль? Я отдам, что выпил», – и расхохотался.

Лис рвоту вызвал у себя и окатил Ли сверху,

Так проучил он вора жалкого и выпивоху,

Всё в жизни воздаётся каждому по его меркам,

У лиса-оборотня получилось всё неплохо.

11. Заносчивость

(Великое в малом)


«Студент строптивый был, заносчивый и сумасбродный, -

Как Лю Дун-тан рассказывал, – во всём себя ценивший,

Критиковал прославленных мужей всех принародно,

И древность, и все наши дни без страха поносивший.

А кто, его ошибки разбиравший, находился,

Указывал на них в его стихах и сочиненьях,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Современные буддийские мастера
Современные буддийские мастера

Джек Корнфилд, проведший много времени в путешествиях и ученье в монастырях Бирмы, Лаоса, Таиланда и Камбоджи, предлагает нам в своей книге компиляцию философии и практических методов буддизма тхеравады; в нее вставлены содержательные повествования и интервью, заимствованные из ситуаций, в которых он сам получил свою подготовку. В своей работе он передает глубокую простоту и непрестанные усилия, окружающие практику тхеравады в сфере буддийской медитации. При помощи своих рассказов он указывает, каким образом практика связывается с некоторой линией. Беседы с монахами-аскетами, бхикку, передают чувство «напряженной безмятежности» и уверенности, пронизывающее эти сосуды учения древней традиции. Каждый учитель подчеркивает какой-то специфический аспект передачи Будды, однако в то же время каждый учитель остается представителем самой сущности линии.Книга представляет собой попытку сделать современные учения тхеравады доступными для обладающих пониманием западных читателей. В прошлом значительная часть доктрины буддизма была представлена формальными переводами древних текстов. А учения, представленные в данной книге, все еще живы; и они появляются здесь в словесном выражении некоторых наиболее значительных мастеров традиции. Автор надеется, что это собрание текстов поможет читателям прийти к собственной внутренней дхарме.

Джек Корнфилд

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука