Встреча на Прайле

– Так как нам его добиться? – («Будь самим собой, малыш». Де Франко отступился от себя. «Не смотри на кожу, не смотри на инопланетное лицо, просто говори, говори, как будто с человеком, не беспокойся о протоколах. Давай, малыш».) – Как нам остановить войну?

– Я же сказал. Они слышали.

– Да. Они слышали.

– У них есть два дня, чтобы заключить мир.

У Де Франко вспотели ладони. Он стиснул пальцы на сиденье стула.

– А что будет потом?

– Я умру. Война продолжится.

(«Боже, что теперь‑то мне делать, что говорить? Как далеко я могу зайти?»)

– Послушай, ты не понимаешь, сколько времени уходит у нас на то, чтобы принять решение. Нам понадобится куда больше, нежели два дня. Они же умирают там, твой народ гибнет на наших рубежах, и все это напрасно. Останови это. Поговори с ними. Скажи им, что мы готовим переговоры. Прекрати это.

Щелочки глаз моргнули, оставаясь в своей буддоподобной задумчивости, устремленные в бесконечность.

– Де Франко, придется заплатить.

(«Думай, Де Франко, думай. Задавай правильные вопросы».)

– Что заплатить? От чьего имени ты говоришь? От имени всех вас? Города? Района?

– Одного мира будет достаточно для вас – нет? Вы уйдете. Вы сниметесь, и мы не увидим друг друга до тех пор, пока мы снова не отстроим корабли. Вы начнете уходить – как только мой мир настанет.

– Отстроите корабли, ну надо же. И снова нападете на нас?

– Нет. Война – ошибка. Другой войны не будет. Одной достаточно.

– Но все согласятся?

– Все согласны. Я назову тебе мое настоящее имя. Анган. Анган Анассиди. Мне сорок один год. У меня есть сын по имени Агаита, дочь по имени Сайиди, я появился на свет в городке Даогисши, он теперь сгорел. Мою жену зовут Ллаотай Сохайль, она родилась в том городе, где мы живем сейчас. У моей жены я единственный муж. Моему сыну двенадцать, дочери – девять. Сейчас они живут в городе только с моей женой и моими и ее родителями. – Голос эльфа обрел неуловимую музыкальность, когда он произносил имена, и она исчезла не сразу, делая неразборчивыми слова человеческого языка. – Я написал… я сказал им, что все им напишу. Я умею писать на вашем языке.

– Кому сказал?

– Людям, которые спрашивали меня. Я записал все.

Де Франко смотрел на эльфа, на лицо, безупречное и бесстрастное, как у статуи.

– Кажется, я тебя не понимаю. Я запутался. Мы говорим о фронте. Мы говорим о том, что твоя жена и дети могут быть в опасности, так? О том, что моих друзей, может быть, сейчас убивают. О падающих снарядах и подрывающихся людях. Мы можем что‑нибудь с этим сделать?

– Я здесь для того, чтобы заключить мир. Я – саитас. Дар тебе. Я – плата.

Де Франко захлопал глазами и покачал головой.

– Плата? Кажется, я этого не понимаю.

Долго было тихо.

– Убей меня, – сказал эльф. – Затем я и пришел. Чтобы стать последним погибшим. Саитасом. Чтобы стереть ошибку.

– Черт, нет. Нет. Мы не расстреляем тебя. Послушай, эльф, мы только хотим положить конец войне. Нам не нужна твоя жизнь. Никто не хочет тебя убивать.

– Де Франко, у нас не осталось больше ресурсов. Мы хотим мира.

– И мы тоже. Послушай, мы просто заключим соглашение – соглашение, понимаешь?

– Я и есть соглашение.

– О господи, соглашение – это клочок бумаги. Мы пообещаем друг другу мир, вы пообещаете не нападать на нас, мы пообещаем не нападать на вас, мы установим границы между нами, и ты отправишься домой к жене и ребятишкам. И я отправлюсь домой, и дело с концом. Никаких больше смертей. Никаких убийств.

– Нет. – Глаза эльфа блеснули за бледной маской. – Нет, Де Франко, не надо бумаги.

– Мы заключаем мир чернилами на бумаге. Мы записываем мир, устанавливаем соглашения, и этого довольно; мы исполняем то, что обещаем исполнить.

– Тогда запиши это на вашем языке.

– Тебе придется подписать договор. Подписать на нем свое имя. И соблюдать условия. Вот и все, понимаешь?

– Два дня. Я подпишу вашу бумагу. Я заключу ваш мир. Он – ничто. Наш мир – во мне. И я здесь, чтобы дать его.

– Черт побери, мы не убиваем людей ради соглашения.

Глаза цвета моря заморгали.

– Неужели одного так трудно, а миллионы – так легко?

– Это не одно и то же.

– Почему?

– Потому что… потому что… послушай, война затем, чтобы убивать, мир – чтобы оставаться в живых.

– Я не понимаю, зачем вы воюете. Все, что вы делаете, для нас бессмыслица. Но я думаю, мы почти понимаем. Мы говорим друг с другом. Мы употребляем одни и те же слова. Де Франко, не надо больше нас убивать.

– Только тебя. Только тебя, так, да? Черт подери, это безумие!

– Чаша пойдет. Или пистолет. Что угодно. Де Франко, разве ты не убивал нас раньше?

– Господи, это совсем другое дело!

– Ты говоришь, для вас довольно бумаги. Эта бумага перечеркнет все ваши ошибки и заключит мир. Но нам бумаги недостаточно. Я никогда не поверю ей. Вам придется заключить и мой мир тоже. Тогда обе стороны будут знать, что это по‑настоящему. Но должен быть саитас и от людей тоже. Кто‑то должен стать саитасом от имени людей. Кто‑то должен пойти к нам.

Де Франко сидел, сцепив руки.

– Ты хочешь сказать, отправиться к вам и отдать свою жизнь.

– Последняя смерть.

– Елки‑палки, да вы психи. Долго же ты ждал, эльф.

– Ты не понимаешь.