Встреча на Прайле

– Заперто, – бросил он через плечо эльфу, который последовал за ним в коридор. Двое вместе. Де Франко пошел обратно, дергая по пути все двери. На него нашло странное оцепенение. Коридор стал ирреальным, спутник‑эльф, как и он, словно перенесся из какого‑то другого места. – Черт побери, что вы задумали?

– Они согласились, – сказал эльф. – Они согласились, де Франко.

– Они спятили.

– Одна дверь все еще закрывается, верно? Ты можешь защититься.

– Ты все еще стремишься к самоубийству?

– Ты будешь в безопасности.

– Чтоб им провалиться!

Эльф обхватил себя руками, как будто тоже чувствовал озноб.

– Полковник дала нам время. Оно прошло?

– Еще нет.

– Идем, сядем вместе. Сядем и поговорим. Друг мой.

– Пора? – спрашивает эльф, когда Де Франко снова смотрит на часы. И Де Франко поднимает глаза.

– Пять минут. Почти.

Голос у Де Франко хриплый.

В руке у эльфа клочок бумаги. Он протягивает его. На столе между ними лежит ручка. Рядом с гранатой.

– Я написал твой мир. И поставил под ним свое имя. Теперь ты.

– Я – никто. Я не могу подписать соглашение, клянусь Богом. – Лицо у Де Франко белое. Губы дрожат. – Что ты написал?

– Мир, – говорит эльф. – Я просто написал «мир». Нужно еще что‑то?

Де Франко берет бумажку. Смотрит на нее. И внезапно хватает ручку и тоже подписывает ее, бешеным росчерком. И откладывает ручку.

– Вот, – говорит он. – Вот, будем им мое имя. – И миг спустя: – Если бы я мог поступить по‑иному… О Господи, мне страшно. Мне страшно.

– Тебе не нужно идти в мой город, – негромко говорит эльф. Его голос подрагивает, как у Де Франко. – Де Франко… здесь… здесь все записывают. Уйдем со мной. Сейчас. Запись останется. Мы добились мира, ты и я, мы заключили его, здесь, сейчас. Последний погибший. Не оставляй меня. И мы сможем положить конец этой войне.

Де Франко еще некоторое время сидит. Берет с середины стола гранату, протягивает руку с ней над столом. Смотрит он лишь на эльфа.

– Выдергивай чеку, – говорит он. – Давай. Ты выдернешь, а я подержу.

Эльф протягивает руку, берется за чеку и дергает ее, быстро.

Де Франко кладет гранату на стол между ними, и его губы шевелятся в молчаливом отсчете. Но потом он поднимает глаза на эльфа, а эльф смотрит на него. Де Франко выдавливает улыбку.

– Ты учился счету на этой штуковине?

Экран затягивают полосы.

Аппаратчица протянула руку и выключила экран, и некоторое время Агнес Финн смотрела мимо находящихся в кабинете. Слезы нечасто наворачивались ей на глаза. Сейчас глаза были мокры, и она старательно не смотрела на членов комиссии, которые здесь собрались.

– Будет обязательное расследование, – произнес мужчина из группы армейских. – Сегодня днем мы возьмем у майора показания.

– Ответственность лежит на мне, – сказала Финн.

Все было согласовано со штабом. Все было подготовлено заранее – разговор, формальности.

Кто‑то должен был нанести прямой удар. Это мог быть и Назтак. Она отдала бы этот приказ, если бы все пошло по‑другому. Верховное командование прикрыло бы ее. Записи можно было бы уничтожить. Пленки засекретить. Генерал‑майор, который втянул ее в это безумие, а сам – в кусты, провернул это все через подчиненных. И вышел чистеньким.

– Бумага, полковник.

Она взглянула на них, придвинула к себе простой лист бумаги. Член комиссии забрал его и положил в папку. Осторожно.

– Это более чем доказательство, – сказала она. – Это договор. Туземцы признают его.

Она уже собрала вещи. Возвращалась обратно на одном корабле с телом эльфа, всю дорогу до Пелл и базы.

Когда по вещательной ленте поступил ответ эльфов, никто не удивился. Надежды возросли, когда сражение прекратилось и на фронт прибыла эльфийская делегация; однако возникло некоторое замешательство, когда эльфы осмотрели оба тела и взяли Де Франко. Только Де Франко.

Они похоронили его на изрытой снарядами равнине и поставили каменный памятник; на нем высекли все, что было о нем известно.

«Меня звали Джон Рэнд Де Франко, – сообщала надпись. – Я появился на свет на космической станции в двадцати световых годах отсюда. Я покинул свою мать и своих братьев. Все мои друзья были солдатами, и многие из них погибли раньше меня. Я пришел с войной и умер ради мира, несмотря на то что моя сторона побеждала. Я погиб от руки Ангана Анассиди, а он погиб от моей, ради мира, и мы были друзьями до последнего вздоха».

Эльфы – «суилти», вот как они называли себя сами, – приходили туда и приносили шелковые ленты и букеты цветов – цветов, посреди всей этой разрухи, и тысячами скорбели и плакали в своей бесстрастной, бесслезной манере.

По своему врагу.

Один из их сородичей находился на пути к человечеству. Чтобы человечество оплакивало его. «Меня звали Анган Анассиди» – будет написано на его могиле, и все остальное, что нужно. Быть может, ни один человек не прольет по нему ни слезинки. Кроме ветеранов Эльфляндии, когда они вернутся по домам, если заглянут на ту планету – они могут и всплакнуть, подобно Агнес Финн, на свой собственный лад, по своим погибшим, перед усыпальницей существа из иного мира.

Гарри Тертлдав

БЛЕФ