Встречи с Индонезией

Вагон набит до отказа. На лавках, сплетенных из ротанга, мест не хватает. Несколько человек расположились на полу, и никого это не удивляет. Все время снуют разносчики. Торгуют напитками, всевозможной едой, плетеными веерами. Пришел даже бродячий книготорговец. Предлагает какие-то детективы, индонезийские газеты, английские журналы. Когда я отказываюсь, молодой человек доверительно шепчет: «Не хотите ли порно?» На положительный ответ он, по-видимому, не рассчитывал, так как, не дождавшись ни слова, исчез. Спросил так, на всякий случай.

За окном вагона сельский пейзаж, напомнивший мне Польшу. Желтые поля чередуются с зелеными. Плантаций риса пока не видно. Они появятся ближе к Сурабае. В ручьях, мимо которых мы проезжаем, часто можно увидеть сердцевидные, похожие на польские нереды загоны для рыбы.

В Сурабае я поселился в лосмене — небольшой дешевой гостинице — и сразу отправился к редактору «Сурабая пост» господину Абдул-Азизу, с которым у нас есть общие знакомые. От него узнал, что завтра в связи с праздником урожая на острове Мадура будут происходить традиционные гонки бычьих упряжек — излюбленный национальный спорт мадурцев. Мой новый знакомый сказал, что мне непременно нужно туда съездить.

На следующий день бемо [11]

привез меня в порт. В поисках причала, от которого отправляются суда на Мадуру, наткнулся на пост — не то армейский, не то полицейский. Солдатам, видно, хотелось поболтать. Они угостили меня кофе, жареными бананами. Посмеялись, пошутили. Потом комендант дал одному из парней ключи от своего автомобиля, и меня отвезли прямо, на корабль.

Суденышки, курсирующие туда и обратно по Мадурскому проливу, были набиты битком. Впрочем, для Индонезии это обычное явление. Крупногабаритный багаж лежал даже на крыше, там же разместились некоторые пассажиры. Кондуктор, которому приходилось, словно кошке или обезьяне, лазать по всему судну, во время пути собирал плату за проезд (25 рупий). Никаких билетов, никаких формальностей.

Сойдя на берег, узнал, что мне предстояла еще поездка на автобусе или такси. 113 километров! Знал бы — не поехал. Нашел автобус, который, как водится, набит людьми. Однако втиснулся, кто-то всей своей тяжестью лег на мою спину, от духоты нестерпимо захотелось пить. По пути ни разу не попались мои любимые джеруки! Были какие-то неизвестные мне мелкие плоды, которые едят неочищенными. Но их покрывал такой слой пыли, что я не решился попробовать, а манго не люблю.

Несколько человек вышло, меня приглашают сесть на освободившееся место. Но куда там! Пока я протискивался, его заняли пожилой мужчина и юноша. Через минуту освободилось место около меня. Я уж совсем было собрался сесть, как вдруг к нему подлетел молодой человек и, опередив меня, уселся. Но тут один из пассажиров сделал ему замечание: так вести себя некрасиво, второй раз молодые люди не дают сесть человеку постарше. Юноша, смутившись, встал, а вступившийся за мои интересы пассажир извинился передо мной по-английски. Я поблагодарил его по-индонезийски. Завязалась общая беседа. Меня спросили, откуда я, куда еду. Наверное, на гонки в Памекасан? Ну что ж, я приеду вовремя: состязания начнутся в одиннадцать. Карапан сапи (бычьи бега) будут проходить на стадионе. Выйдя из автобуса, попрощался со всеми, пожав не менее десятка рук.

К сожалению, я не мог в пути фотографировать: вначале мешала толчея, а потом я оказался у окна в левой стороне автобуса, где ничего любопытного не было. Все интересное проплывало справа — поля, террасами спускавшиеся к морю, берег моря с бесчисленными рыбачьими лодками, солеварни.

Пляжей на берегу нет, хорошо видна топкая, заливаемая во время приливов прибрежная полоса и стоящие неподалеку от берега на якорях небольшие суда, среди них прелестная белая лодочка с двумя гребцами по бортам. Впервые видел, как делают лодку-долбленку.

Наконец въехали в город. Остановились на небольшой базарной площади около католической церкви, которую я сначала принял за протестантскую. Меня сбил с толку большой щит с надписью «Gereja katolik». Подобными щитами оснащены все индонезийские учреждения, а также протестантские церкви. На костелах они встречаются сравнительно редко. К стадиону меня подвозит бечак (велорикша).