Встречи с замечательными людьми

Очевидно, как солдат-артельщик, приемщик офицерского собрания, так и поставщик-грузин, случайно прибравший эту партию, сам родом из Тифлиса, где селедок не любят, оба имели столько же понятия в них, сколько и я, т. е. никакого, и сочли их испорченными на основании особого запаха, и грузин поставил на этом деле крест.

В три дня с помощью старика-еврея, которому я платил по полкопейки за селедку, чему он был неимоверно счастлив, эти селедки были распроданы оптом и в розницу.

К этому времени я ликвидировал и все остальные мои дела.

Накануне отъезда я пригласил этого грузина, в числе многих других моих знакомых, на прощальный ужин и за столом рассказал, как было дело, и, вынув деньги, хотел поделиться с грузином моим хорошим заработком, но тот, придерживаясь тамошних коммерческих принципов, отказался принять деньги, говоря, что уступил мне товар, уверенный в его полной негодности, и если после оказалось другое, то это мое коммерческое счастье, а его оплошность, и потому он считает непорядочным пользоваться моей любезностью.

Мало того, на другой день, когда я уезжал в Мерв, в вагоне среди моих вещей оказался козий бурдюк с вином от этого грузина.

После этого прошло еще несколько лет, полных всевозможных приключений, связанных с массой неожиданностей и случайностей, в течение которых я работал безустанно, приготовляя все необходимые условия для достижения основной цели моей жизни, и должен был достаточно часто заниматься всякими денежными делами.

Хотя последующие годы представляют большой психологический и жизненно-практический интерес, я сейчас об этом периоде рассказывать не буду, так как это отвлекло бы нас от вопроса, поднятого сегодня вечером, тем более что я намереваюсь написать целую книгу о годах, посвященных этим поискам.

Скажу только, что, когда я поставил себе задачу составить капитал, я имел уже большой опыт и уверенность в себе, и с того момента моя интенсивная деятельность, направленная специально на зарабатывание – хотя это основное человеческое стремление само по себе мало меня интересовало, – имела результаты, которым бы позавидовали даже ваши лучшие эксперты по долларным делам.

Я занимался разнообразными предприятиями, подчас очень крупными: принимал участие в казенных и частных подрядах по разным железнодорожным и шоссейным постройкам и по поставкам, имел разные магазины, сельскохозяйственные предприятия, содержал рестораны, имел кинематограф, участвовал в нефтяных и рыбных промыслах, организовал пригон скота из Кашгарии в Россию и мн. др., делая это одновременно и разновременно.

Но моим главным предпочтительным делом была торговля коврами и антикварными вещами, которая, будучи очень прибыльной, тем не менее оставляла мне свободу выбирать место жительства и часы работы.

В конце концов, после четырех-пяти лет горячей работы, в конце 1913 года, когда я все это оставил и приехал в Москву, чтобы начать практическое осуществление того, что я считал своей священной задачей, я имел наличными деньгами около полутора миллиона рублей, не считая двух бесценных коллекций, состоявших одна из редких ковров, а другая – из фарфора и китайской эмали клуазоне.

Казалось, что это богатство давало мне возможность уже больше не думать о материальной стороне дела и быть достаточно самостоятельным, чтобы на практике осуществить идеи, которые уже оформились в моем сознании и на которых должен был быть основан мой Институт, а именно: я желал создать вокруг себя условия, которые бы постоянно, через неизбежное трение между совестью и автоматическими проявлениями его натуры напоминали человеку о смысле и цели его существования.

Это было приблизительно за год до мировой войны.

В Москве и несколько позднее в Петрограде ряд прочитанных мною лекций привлек большое число представителей интеллигенции и науки, и круг лиц, заинтересовавшихся моими идеями, стал быстро расти.

Следуя моему замыслу, я затем начал осуществление своих планов по созданию Института.

Одновременно с другими предпринятыми мною шагами для проведения в жизнь задуманного я начал понемногу заготовлять все могущее оказаться нужным: приобрел недвижимость, сделал заказы в разных европейских странах на то, что нельзя было достать в России, приобрел необходимые инструменты и другие вещи и даже подготовлял издание собственной газеты.

В самом разгаре этой организационной работы разразилась война, и мне пришлось, как тогда казалось, временно все приостановить в надежде в скором времени продолжать, как только улягутся политические события.

К этому времени уже половина заготовленного мною капитала была израсходована на эту подготовительную организацию.

Но война разгоралась, надежды на скорое успокоение становилось все меньше и меньше, и я принужден был оставить Москву и переехать на Кавказ, чтобы выжидать успокоения.