Встречи с замечательными людьми

Однако, несмотря на то, что политические события полонили все умы, в некоторых слоях общества интерес к моему делу все увеличивался, и в Ессентуки, где я в то время жил, начали съезжаться не только из близких мест, но из Петрограда и Москвы лица, действительно интересовавшиеся моим делом, и мало-помалу обстоятельства стали требовать, чтобы, не дожидаясь возвращения в Москву, организоваться здесь.

Но и здесь события вскоре приняли такой оборот, что стало невозможно не только работать, но и жить, не имея уверенности, что останешься в живых завтра.

Район Минеральных Вод, где мы жили, стал центром междоусобий. Мы очутились между двух огней.

Города стали переходить из рук в руки: сегодня они в руках большевиков, завтра – казаков, а послезавтра попадают в руки добровольцев или еще какой-нибудь новообразовавшейся партии.

Иной раз бывало, что, встав утром, не знаешь, под чьим начальством сегодня находишься, какой политики держаться, выйдя на улицу.

За все время, что я жил в России, это был период самого страшного нервного напряжения.

Приходилось думать не только о продуктах, которые в то время доставались с большим трудом, но и беспокоиться о жизни сотни людей, находившихся на моей ответственности.

Особенно меня нервировало положение двух десятков из моих учеников – как они начали себя называть – призывного возраста. Ведь люди, молодые и постарше, мобилизовались каждый день: сегодня их брали на службу большевикам, завтра добровольцам и т. д.

Такое постоянное напряжение долго продолжаться не могло, и надо было, во что бы то ни стало, найти какой-нибудь выход.

Однажды ночью, когда стрельба была сильнее обыкновенного и из соседних комнат до меня доносилось эхо обеспокоенных разговоров моих товарищей, я серьезно задумался.

Пока я размышлял, как бы выйти из этого тупика, я по ассоциации вспомнил одно из изречений мудрого Молла Наср-Эддина, которое задолго до этого стало для меня «идеей-фикс», а именно: «Во-всех-житейских-обстоятельствах-всегда-стремись-соединить-приятное-с-полезным.»

Надо сказать, что уже давно для пополнения моих исследований по археологии, связанных с некоторыми моими целями, я имел специальную нужду в разыскании местонахождения и сети некоторых так называемых дольменов, которые дошли до нас с очень древних времен и находятся в определенных местах почти на каждом материке.

Я знал наверняка, что они есть во многих местах на Кавказе, и даже знал примерно, где некоторые из них находились, по указаниям официальной науки. Также, хотя у меня никогда не было достаточно времени, чтобы систематически исследовать этот регион, я тем не менее никогда не упускал возможность во время моих частых поездок на Кавказ и Закавказье, когда это не мешало в поиске достижения моей основной цели, увидеть их.

В результате моих личных исследований я вполне уверился, что в местах между восточным побережьем Черного моря и Кавказскими горами, особенно в перевалах, где я никогда до этого не бывал, находились, поодиночке или в небольших группировках, дольмены определенного типа, которые меня особенно сильно интересовали.

И вот, будучи отрезан от всего света и остановленный в своей деятельности создавшимся положением, я решил это время использовать для специальной экспедиции в эту часть на Кавказе, чтобы разыскать и исследовать эти дольмены и одновременно спасти себя и людей, находившихся на моей ответственности, от могущих быть неожиданностей.

Недолго думая, на следующий день я напряг все свои силы и возможности, чтобы с помощью нескольких людей, более или менее полусознательно или бессознательно мне преданных, которые имели связи со всякими в тот момент власть-имущими, выхлопотать и официально организовать научную экспедицию по Кавказским горам.

Получив разрешение и приобретя путем различных комбинаций все нужное для такого путешествия, выбрав среди всех тех, которым было наиболее рискованно оставаться в районе Минеральных Вод, обеспечив оставшихся, я уехал двумя партиями, которые должны были встретиться в назначенном месте.

В первой партии было двенадцать человек из Пятигорска, во второй – я сам и около двадцати человек из Ессентуков.

Официально эти две группы считались совершенно независимыми и не имеющими общего между собой.

Не имея реального представления об условиях, которые преобладали тогда в стране, надо обладать особенно богатым воображением, чтобы хотя бы приблизительно представить себе, что значило организовать научную экспедицию в такое время, да еще официально.

Я намеревался выехать из Ессентуков и по населенным местам доехать до горы Индюк, что недалеко от Туапсе, и оттуда начать свои исследования по линии в 40–100 верстах от Черноморского побережья в направлении на юго-восток.

Для первого этапа путешествия я с большими трудностями выхлопотал у большевиков, бывших тогда у власти, два вагона. В это время было трудно не только достать два вагона, но и одному проехать по железной дороге было немыслимо вследствие постоянного передвижения войск.