Встречи с замечательными людьми

И вот, за мое пребывание в целях упражнений в пустыне я пережил еще два бурана; один из них был, правда, слабый, но все же обычным способом идти и ориентироваться и при нем было немыслимо, и я при помощи моих ходулей разгуливал во время обоих этих буранов по пескам в любом направлении, как у себя в комнате. Немного трудно только было привыкать уметь не оступаться, так как очень часто, особенно, как я сказал, во время буранов, попадаются возвышенности и низины. Но, к счастью, как я это обнаружил, линия границы песчаной атмосферы имеет неровности, соответствующие неровностям самих песков, и потому хождение на ходулях значительно облегчалось тем, что можно было по этой линии границы песчаной атмосферы почти ясно видеть, где кончается одна и начинается другая дюна.

Во всяком случае, – закончил доктор Сары-Оглы, – использование этого открытия, т. е. что высота поднимаемого ветром в пустыне песка имеет свой определенный и не очень высокий предел и что поверхность границы этой, так сказать, «песчаной-атмосферы» всегда воспроизводит рельеф поверхности песков пустыни, в предстоящем нам путешествии можно было бы признать безусловно необходимым.

На табуретку докладчиков третьим сел филолог Елов и со свойственной ему своеобразной экспрессивной манерой выражаться сказал следующее:

– Если вы позволите, господа, я скажу то же самое, как относительно первой половины своего проекта заявил наш почтенный эскулап, именно – «пас». Но я «пас» и вообще относительно всего того, о чем я думал и мудрствовал за все дни этого месяца.

До чего я додумался и что я хотел вам сегодня сообщить, в сравнении с теми идеями, которые нам сегодня дали инженер Карпенко и мой незаменимый, как в смысле происхождения, так и обладания диплома, друг доктор – просто «детская-игра».

А вот сегодня, за то время, пока говорили оба предыдущих докладчика, у меня благодаря их предложениям возникли новые соображения, которые, может быть, и вы найдете приемлемыми и полезными для использования в нашем путешествии.

Дело вот в чем: по предложению доктора мы все, наверное, будем упражняться ходить на ходулях разной высоты, но ходули для пользования во время самого путешествия, одну пару которых каждый должен иметь при себе, будут не меньше шести метров.

По предложению же Карпенко у нас, наверное, будет множество баранов и коз.

И вот я думаю, что наши ходули, на то время, когда они не будут в употреблении, очень легко приспособить так, чтобы вместо того, чтобы нам носить их на себе, их таскали наши бараны и козы.

Каждому из нас известно, что баранта имеет привычку идти туда, куда идет первый баран, так называемый «вожак», и поэтому нужно будет направлять путь только тех баранов, которые запряжены в первые ходули, а остальные уже сами пройдут длинною цепью, один за другим.

Помимо того, что при такой постановке дела мы освободимся от необходимости таскать ходули на себе, мы можем устроить так, чтобы наша баранта несла и нас самих. Ведь между поставленными параллельно ходулями в шесть метров длины, можно свободно поместить семь рядов баранов, по три в ряд, т. е. в общей сложности двадцать одного барана, для которых вес одного человека явится плевым делом.

Для этого надо только впряженных в ходули баранов разместить так, чтобы в середине оставалось свободное место, метра в полтора длины и около метра ширины, которое и можно будет употребить для устройства очень удобного ложа.

Тогда каждый из нас, вместо того чтобы мучиться и обливаться потом, таща на себе свои ходули, пусть себе лежит как Мухтар-Паша в своем гареме или как богатый дармоед, едущий в собственном экипаже по аллеям Булонского леса.

При таких условиях перехода пустыни мы даже можем за это время изучить почти все языки, которые нам понадобятся при дальнейшем нашем путешествии.

После сделанных первых двух докладов с таким финалом Елова надобность в других предложениях сама собой отпала. Мы все были до такой степени поражены услышанным, что нам даже показалось, что представление о трудностях и даже невозможности перехода через Гоби кем-то нарочно преувеличены и внушены человеку.

Итак, остановившись на этих предложениях, мы тут же без всяких прений решили временно скрывать от всех местных жителей предстоящее наше вступление в пески Гоби – в этот мир голода, смерти и неизвестности.

Для этого мы условились выдавать профессора Скрыдлова за отчаянного русского купца, попавшего в эти края с целью бесшабашной торговой аферы; он хочет-де в этих краях покупать для отправки в Россию баранту, которая там в цене, а здесь может быть приобретаема намного дешевле, и также заодно он намерен начать вывозить из этих мест тонкие, длинные и крепкие деревья для российских мануфактурных фабрик, на которых из них делают рамы для натягивания ситца.

В России таких крепких деревьев нет, рамы же из там имеющегося дерева, ввиду постоянного движения их в машинах, скоро изнашиваются, и потому такие крепкие деревья ценятся очень дорого. Вот будто бы по указанным причинам этот отчаянный купец и выдумал такое рискованное коммерческое предприятие.