Вторая мировая война. Ад на земле

Торжествуя победу, генерал-майор Имаи, глава штаба императорской гвардейской дивизии, заявил попавшему в плен генерал-майору Индийской армии Билли Кею: «Мы, японцы, покорили Малайю и Сингапур. Скоро мы завладеем Суматрой, Явой и Филиппинами. Австралия нам не нужна. По-моему, Британской империи пора соглашаться на компромисс. Что вам остается?» Кей дерзко ответил: «Мы сумеем вас прогнать. А потом мы захватим вашу страну. Вот что мы сделаем». Японец счел это пустой похвальбой, поскольку в Малайе британские войска так плохо показали себя. Ямасита и его приближенные отпраздновали победу, расстелив белую скатерть и выставив дары императора – сушеную каракатицу, каштаны и вино.

Полковник Масанобу Цудзи, один из самых ярых милитаристов в японской армии, с презрением взирал на британских и австралийских пленников – на солдат, которые так быстро смирились с поражением: «Они усаживались на обочине, курили, болтали, довольно громко кричали. Как ни странно, они не проявляли враждебности даже взглядом, скорее спокойное признание неудачи, словно они проиграли спортивный матч. Эти солдаты выглядели как люди, отработавшие за приличное жалованье по контракту, а теперь они отдыхали после боевых тревог»³⁷

.

Член парламента Гарольд Николсон записал в дневнике: падение Сингапура «стало тяжелым ударом для всех нас, и причина не только в непосредственной угрозе: страшит мысль, что мы с недостаточным энтузиазмом сражаемся против тех, кто фанатично идет до конца». Это опасение вполне разделял и Черчилль. Слабое сопротивление британцев в Малайе возмущало его не только потому, что любое поражение оскорбительно, но и потому, что японцы ценой малых жертв захватили огромную территорию. 20 декабря 1941 г. он добавил к стратегическому предписанию для англо-американского руководства слова: «Принципиально важно, чтобы победы не доставались врагу по дешевке, чтобы он вынужден был вкладываться в каждое свое завоевание и расходовать силы на продвижение, пока не исчерпает все ресурсы». И то, что свои же войска не выполнили этот приказ, точило и уязвляло гордость премьер-министра. «Нам не раз уже приходилось усомниться в боевых качествах наших солдат, – писал генерал сэр Джон Кеннеди, руководитель операций Военного министерства. – Они проявляли меньшее упорство, чем немцы и русские, а теперь их превзошли и японцы!.. Мы, как народ, оказались мягче всех наших противников, за исключением итальянцев… Современная цивилизация демократического образца не укрепляет в народе жесткость и жестокость, а мы чуточку дальше продвинулись от стадии варварства, чем Германия, Россия и Япония»³⁸

.

Масанобу Цудзи, который впоследствии написал несколько книг о великих победах Японии, был главным вдохновителем террора и геноцида в Малайе. Порой высказывается мнение, что смертный приговор, вынесенный после победы союзников Ямасите за военные преступления, был не вполне справедлив, но при этом генералу даже не вменили систематическое истребление китайцев – а это происходило в Сингапуре в пору его военного правления. Ямасита как-то раз произнес речь, в которой заявил, что его сородичи произошли от богов, а европейцы – от обезьян. Британский расизм теперь вытеснялся в Юго-Восточной Азии японским. Новый режим, установленный Токио, отличался чудовищной жестокостью, на которую изгнанные империалисты, при всех их недостатках, были не способны.

Отношение к военнопленным определилось с самого начала и дальше становилось только хуже. Гонконг пал в Рождество 1941 г., захватчики отпраздновали победу оргией насилия и резни, терзали медсестер и монахинь, раненых на койках пронзали штыками. Такие же точно сцены разыгрывались на Яве и Суматре, крупнейших островах Голландской Ост-Индии, которые после падения Сингапура достались японцам. И на этих новых территориях японская армия продолжала ту брутальную традицию, которую установила в Китае, – извращение всех понятий о мужественном и воинственном духе, тем более отвратительное, что японцы возвели беспощадное насилие в принцип. Солдаты всех наций на любой войне совершают преступления против человечности, но главный вопрос в том, считается ли варварская жестокость нарушением устава и норм или же она поощряется и даже провоцируется начальством. Японская армия принадлежала ко второй категории.

На Яве подполковник Эдуард Данлоп, хирург из Австралии, построил своих людей для инспекции. Досмотр проводил лейтенант Сумийя. Это было 19 апреля: