Вторая мировая война. Ад на земле

Первые столкновения на Сталинградском фронте произошли 23 июля, в 150 км к западу от города. В ту ночь Гитлер допустил самую, как выяснилось, страшную ошибку за все время войны на Востоке: он подписал новую директиву, в которой объявил, что «Синий план» осуществлен. Группе армий А поручалось продвинуться на 1200 км вперед – дальше, чем немцы прошли в мае 1940 г. от линии Зигфрида до берега Ла-Манша – и овладеть нефтяными месторождениями Кавказа. Вскоре линия фронта растянулась на 800 км и натолкнулась на упорное сопротивление русских. Тем временем группа армий В выполняла маневр с целью развернуться на берегу Волги и захватить Сталинград. Манштейн был командирован на север с пятью дивизиями пехоты и осадной артиллерией, которую он уже опробовал на Севастополе: теперь ему поручалось взять Ленинград, Берлин утомился блокадой и желал окончательного поражения города на Неве. Тем временем Шестая армия завязла на подступах к Сталинграду. Гитлер в ярости распорядился вернуть с Кавказа Четвертую танковую армию и отправить ее на помощь Паулюсу. Таким образом он распылил свои силы, и каждая из его армий оказалась чересчур слаба, чтобы выполнить поставленную перед ней задачу.

Тем не менее в августе 1942 г. русские все еще терпели поражение за поражением. Маршал Семен Буденный особенно отличился в этом смысле на Северном Кавказе. Шестая армия разбила русских восточнее Калача-на-Дону. 50 000 попало в плен, погибла целая танковая армия, экипажи в панике бросали свои машины. 21 августа Паулюс с Дона начал прорываться к Волге, расчищая себе путь сквозь ряды противников с помощью ковровых бомбардировок. Через два дня его войска вышли к реке в 25 км к северу от Сталинграда. Падение этого города казалось неизбежным, и Паулюс заранее отправил Гитлеру на одобрение свой план перехода Шестой армии на зимние квартиры. На юге 9 августа альпийские стрелки взяли Майкоп и вышли к наиболее доступным нефтяным месторождениям Кавказа, однако русские успели так основательно все там разрушить, что пришлось завозить из Германии оборудование и бурить новые скважины. Передовые отряды группы армий А продвигались на восток, к Каспию, Семнадцатая армия шла через горы на юг, к Черному морю.

Но Гитлер сам же подрезал крылья этому наступлению, отнимая у Группы армий А боеприпасы и топливо в пользу Паулюса. Тем не менее Берлин вновь был охвачен оптимизмом. Роммель стоял у ворот Каира, производство оружия возросло, союзники немцев на Дальнем Востоке – японцы – одерживали победу за победой, а успехи американского флота в Коралловом море и у атолла Мидуэй не были еще толком замечены и осознаны. Подводные лодки Дёница наносили удары по атлантическим конвоям, командир итальянской подлодки докладывал, что потопил американский линкор. За этот полет фантазии Муссолини наградил его орденом. Приободрилось и гражданское население Германии.

Лишь технократы, посвященные в экономические и производственные тайны рейха, не обольщались иллюзиями. Людские резервы неуклонно сокращались, а рост производства самолетов происходил в основном за счет устаревших моделей. Генерал Гальдер писал в дневнике 23 июля: «Хроническая склонность недооценивать возможности противника постепенно приобретает гротескные пропорции». В сентябре у немецкой армии начались существенные затруднения. Отряды в южных горах застигли снежные бури; постоянная смена планов нарушала ход операций. Наступление то и дело откладывалось или отменялось из-за недостатка топлива. Первая танковая армия застряла на три недели, тем самым предоставив сталинским командующим драгоценную передышку. Почти все самолеты были брошены на Сталинград без учета того, как это скажется на других операциях. 12 сентября первые отряды немцев вошли в город.

Ни советские солдаты, ни мирные жители не могли и догадываться о тех проблемах, с которыми столкнулись немцы. Они видели только поражение собственных войск и обрушившиеся на них несчастья: резню и голод. 23 октября комиссар Павел Калитов с горечью писал из Логово, получив очередной приказ об отступлении: «Гражданские взвыли. Всё эвакуировать. Везде рыдания, слезы, скорбь. Только подумать: вот-вот начнется зима, а их с детишками гонят на мороз. Куда им идти? Наши отступают. Немцы нашли слабое место в нашей обороне. В газетах часто мелькают фразы вроде “под натиском превосходящих сил противника”. А что же мы? Почему не соберем таких же “превосходящих сил”? В чем дело? За шестнадцать месяцев мы многому научились. Как тяжело оставлять селения. Новые жертвы, новые кровавые мучения, новые проклятия обрушиваются на нас. [Крестьяне скажут]: “Вот они, наши защитники”»¹¹.