Вторая мировая война. Ад на земле

Но, даже когда чаша весов склонилась в их пользу, страдания русского народа отнюдь не завершились. В крестьянской избе Корти застал пораженную горем семью: «Я наткнулся на плававший в крови труп старика-великана с длинной белой бородой. К стене в ужасе прижались три или четыре женщины, с ними полдюжины ребятишек. Все они худые, слабые, с восковыми лицами. Солдат преспокойно уплетал картошку. В избе было так тепло! Я велел женщинам и детям ужинать, пока не набежали еще солдаты и не съели все до крошки»⁴¹. Солдат оси часто удивлял стоицизм русских, в которых они видели прежде всего жертв коммунизма, а уж потом противника. Даже после того как вторгшиеся в страну завоеватели причинили столько горя, простой народ зачастую по-человечески сочувствовал страданиям вражеских солдат, и сочувствие вызывало у этих солдат искренний отклик. Корти писал: «Когда мы останавливались во время долгих переходов, многих наших соотечественников спасали от обморожения бескорыстные, материнские заботы этих бедных женщин»

⁴².

Во время страшного отступления союзники Гитлера проклинали люфтваффе: немецкие самолеты снабжали только своих солдат. Корти писал: «Мы злобно провожали взглядами эти самолеты, их облик и цвет казались нам столь же чуждыми и отталкивающими, как униформа немецких солдат. Нам бы увидеть родные итальянские самолеты! Нам хоть бы крошку сбросили с неба – не было ничего!»⁴³

Страдания итальянцев усугубляла цензура, которая не пропускала на родину сведения о том, что они погибают в снегах на чужбине. «Там, в далеком отечестве, никто не ведает о принесенной нами жертве. Для армии в России вот-вот наступит развязка трагедии, а там радио и газеты вещают совсем о другом. Словно весь народ решил забыть о нас»⁴⁴.

Корти содрогался и негодовал при виде того, как немцы расправлялись с пленниками, хотя знал, что Красная армия зачастую точно так же поступает с теми, кто попадает к ней в руки. «Это ужасно, мы же были цивилизованными людьми, а оказались вовлечены в неистовую схватку между варварами»⁴⁵. Корти метался между двумя крайностями: отвращением к немецкой жестокости, «из-за которой я подчас переставал видеть в них представителей человеческого рода», и невольным уважением к их силе воли. Оскорбляло и презрение немцев ко всем прочим народам. Он слышал рассказы о том, как офицеры пристреливают тяжелораненых, как насилуют и убивают, как сбрасывают с саней раненых итальянцев и экспроприируют транспорт в пользу вермахта. Но его поражала четкость, с которой немецкие солдаты продолжали выполнять свои обязанности даже не на глазах у офицеров и сержантов. «Я задавал себе вопрос… что бы с нами сталось без немцев, и вынужден был нехотя признать, что в одиночку мы, итальянцы, угодили бы в лапы врага. Я благодарил небеса за то, что в одной колонне с нами шагают немцы. Как солдаты они не имеют себе равных, тут нет и тени сомнения»⁴⁶

.

Немецкие танки и бомбардировщики Stuka отбрасывали преследователей, помогая отступающим колоннам пробиваться вперед под смертоносным огнем советских минометов. Одному итальянцу осколком срезало яички. Он сунул их в карман, рану перевязал веревкой и поплелся дальше. На следующий день, добравшись до санчасти, он спустил штаны и, как повествует Еугенио Корти, нащупав в кармане, протянул врачу «на ладони вместе с крошками печенья почерневшие яички и спросил, нельзя ли их пришить»⁴⁷. Корти удалось добраться до станции Ясиноватая, и оттуда он через Польшу был отправлен в Германию. Наконец, санитарный поезд доставил лейтенанта в возлюбленное отечество. В конце 1942 г. некий итальянский генерал признавал, что 99 % его соотечественников не только считают войну проигранной, но и мечтают, чтобы конец наступил как можно скорее⁴⁸.

В январе 1943 г. на Восточный фронт обрушились мощные удары. 12 января Красная армия предприняла атаку на севере, за пять дней боев расчистила коридор вдоль берега Ладоги и тем самым прорвала блокаду Ленинграда. Одновременно на юге русские отбили Воронеж и смяли венгерские дивизии. В конце января советская армия вплотную приблизилась к Ростову, угрожая немецким отрядам на Кавказе. Вскоре немцам оставался лишь плацдарм под Таманью, чуть восточнее Крыма. 31 января Паулюс капитулировал под Сталинградом с остатками Шестой армии. Жуков первым из советских военачальников получил звание маршала, вслед за ним этой чести удостоились Василевский и сам Сталин. 8 февраля русские вошли в Курск, неделю спустя – в Ростов, 16 февраля освободили Харьков.