Вторая мировая война. Ад на земле

Валличелла утверждал, будто за все время службы в Африке лишь однажды видел итальянский санитарный автомобиль; он горько жаловался на отсутствие должного руководства на любом уровне – от верховного командования в Риме до собственного взвода: «Сколько раз мы, ветераны, спасали их. Подразделения нашего союзника действуют гораздо агрессивнее, с превосходящей силой и маневренностью, их командиры действительно умеют командовать, а наши офицеры, заболев или после ранения, отправляются домой»⁶³. Итальянских солдат возмущало неравенство их скудного рациона (суп, хлеб, немного варенья, изредка лимон) и офицерского рациона, в который входили вино и минеральная вода прямиком из Италии

⁶⁴. Отрадой для рядовых был любой привет с родины, особенно визиты девушек из Красного Креста, которые доставляли им посылки от соотечественниц: «После двадцати месяцев тут так приятно видеть этих красоток с их полезными подарками»⁶⁵

.

Но главным поставщиком пристойной еды был противник. «Кому повезет вернуться живым из ночного патрулирования, тот радуется трофеям: банкам джема и фруктов, коробкам печенья и чая, мясным консервам, бутылкам спиртного, сигаретам, сахару, рубашкам, брюкам, порой и ботинкам, полотенцам, туалетной бумаге, лекарствам, например аспирину и хинину, сгущенному молоку, свитерам из настоящей шерсти, компасам и всему прочему, что только на свете бывает. У нас ничего подобного никогда не было»⁶⁶. Заболев малярией, Валличелла молился об ухудшении болезни, чтобы его отправили домой, но ничего не вышло

⁶⁷. И хотя большинство солдат радовались каждому письму из дому, Валличелла с огорчением констатировал, что на родине мало кто понимает, «в какой мы попали ад»⁶⁸

. Он осмелился даже вслух высказать мысль, что без бронетехники и снабжения много не навоюешь, и его чуть было не расстреляли: спасло заступничество командира полка.

Уэйвелл приступил к операции на Ближнем Востоке, располагая 80 000 солдат. К тому времени как его преемник Окинлек развернул в ноябре 1941 г. операцию Crusader, солдат было уже 750 000, но большинство из них оставались в гарнизоне или выполняли снабженческие и вспомогательные функции. Загнав Роммеля обратно в Эль-Агейлу, англичане надеялись получить передышку и начали приводить в порядок танковые подразделения. Однако силы противника, хотя и потерпели поражение, оправились удивительно быстро. После долгой и кровавой мясорубки Crusader Пьетро Остеллино писал: «Я был приятно удивлен, вновь получив свое имущество, которое, как я думал, досталось англичанам. Все привезли на грузовике, вырвавшемся из окружения, и я снова сплю на своей походной кровати. Десять дней я маялся, даже рук помыть не мог, но теперь я избавился от грязи и вшей (самые упорные остались, но с ними поможет разделаться капелька бензина). Теперь я чистенький и словно заново на свет народился»⁶⁹.

И многие соратники Остеллино чувствовали себя не хуже. 21 января англичан ожидал неприятный сюрприз: Роммель вновь перешел в наступление. За три недели немцы продвинулись почти на 500 км к востоку, пока все те же проблемы с логистикой не вынудили их остановиться. Во главе британской Восьмой армии стоял теперь Нил Ричи, и он постарался укрепить оборонительную линию, так называемую линию Газала, которая состояла из «коробок» бригад, защищенных минными полями и колючей проволокой. По плану Ричи Роммелю пришлось бы потратить свои силы, атакуя эти укрепления, а затем численно превосходящие английские танки погнали бы немцев прочь.

Но эта стратегия не сработала, потому что Ричи не знал своего противника, мастера глубоких проникновений и фланговых атак. 26 мая Роммель атаковал, и тут же выяснилось, что «коробки» находятся слишком далеко друг от друга и не могут оказать взаимную поддержку. Несколько дней бригада Свободной Франции стойко обороняла южный выступ у Бир Хакейма, но потом была вынуждена отойти. Немецкие танки маневрировали с обычным искусством. «Нам не удавалось сделать более двух выстрелов по танку, прежде чем он скрывался в облаке пыли. Немцы все время держались вне радиуса обстрела»⁷⁰, – писал разочарованный английский танкист. Его отряд бросили в атаку. «Десять к одному – мы сдохнем, – буркнул офицер. Он глянул на мрачное лицо заряжающего, который возился с орудием. – Жаль мне его стало: парень женился за несколько недель перед отбытием из Англии». Они вступили в бой: «Поворачивай влево. Двухфунтовый справа. Прямо вперед. Триста. Огонь!» Они дали залп и тут же, как описывает командир танка: