Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга вторая (СИ)

— Эй, товарищи! Вы куда? А кто за стол платить будет?!

Обернувшись, я увидел спешащего к нам официанта.

— Мы не уходим, мы идём посмотреть, что там происходит, — я показал на растущую толпу.

— Мало ли что там происходит, один из вас должен остаться за столиком. Или прямо сейчас рассчитывайтесь и идите куда хотите.

— Давайте я посижу, покараулю наш стол, — угрожающе сверкнув линзами очков в сторону официанта, предложил Резник.

— Вот это другое дело, — сразу успокоился «король подносов».

Психиатр под пристальным взглядом халдея пошёл назад, а мы двинулись дальше. Что же там произошло? Вон уже кто про «скорую» говорит. Не иначе кто-то подвился. Снова, как когда-то в Куракино, придётся применять приём Геймлиха?

Мы кое-как протиснулись сквозь толпу, и я увидел лежащего на полу темнокожего мужчину с проседью в бородке, а над ним с причитаниями склонилась также немолодая негритянка. Причём если мужчина был в костюме-тройке, то его спутница (скорее всего жена) была одета в длинную цветастую тунику и такие же цветастые шаровары, на ногах туфли на плоской подошве с узорами и загнутым носом, а на голове какая-то чалма в тех же цветах, что и туника с шароварами.

И похоже, мужчина не подавился. Он хрипло, с присвистом дышал, иногда что-то бормоча вроде как на французском, скрюченными пальцами правой руки стискивая жилетку в районе грудной клетки, а бледность проступала даже сквозь коричневую, почти чёрную кожу. 99% процентов — инфаркт миокарда, это я мог заявить, как кардиолог с многолетним стажем.

Я прикоснулся кончиками пальцев к плечу африканки, этого хватило, чтобы она подняла на меня своё испуганное лицо с застывшими в глазах слезами.

— Я врач. I’m a doctor. Je suis medecin, — сказал я на русском, английском и французском.

Уж французским она наверняка владела, поскольку немало африканских стран долгое время являлись французскими колониями.

— Oui, oui, Dieu merci! Sauvez mon mari!

Я почти ничего не понял, что она ответила, так как моя познания во французском столь далеко не распространялись, но общий смысл уловил. Женщина будет очень благодарная, если я помогу её мужу. Увидев в толпе администратора — почему-то я был уверен, что этот импозантный мужчина в костюме при бабочке и с очками в золотой оправе и есть администратор — я обратился к нему:

— Скажите, у вас есть помещение с кушеткой, куда можно перенести больного?

Через пару минут общими усилиями мы доставили инфарктника в комнату отдыха персонала, где имелся немного продавленный топчан, на который мы и уложили представителя «Чёрного континента». Вернее, посадили, постаравшись, что он оказался в полусидячем положении. Сняли пиджак, жилетку и сорочку. Невольно обратил внимание на часы «Rolex» на левом запястье внепланового пациента. А ничего так в Африке местные зарабатывают. Не удивлюсь, если у него имеются несколько штолен с алмазными трубками. Хотя это прерогатива белых в какой-нибудь Родезии или ЮАР, но, может, страна этого товарища получила независимость, скинув ярмо колониального ига, и теперь коренное население вовсю пользуется природными богатствами. А это типа главный пользователь.

— «Скорую помощь» уже вызвали, — вытирая носовым платком пот со лба, сообщил администратор.

— Замечательно, — кивнул я, поймав на себе взгляд карих глаз Ирины. — Однако тут дорога каждая минута, и я попробую оказать человеку первую помощь. Попрошу всех покинуть помещение… Хотя жена товарища негра может остаться.

Ну а что, негр — он и есть негр. Сейчас не толерантное будущее, чтобы бояться лишний раз что-то брякнуть, а то человек, понимаешь, может обидеться. Да и сами негры сегодня насчёт того, что их так называют, думаю, не переживают.

Мою просьбу выполнили, администратор обещал стоять у двери и никого не впускать. Осталась только жена, на которой лица не было.

— Que voulez-vous faire? — спросила она.

Я снова угадал примерный смысл вопроса.

— Everything will be fine, — ответил я на английском, с которым дружил не в пример лучше, чем с французским. — Sit on a chair.

И показал на стоявший у стола стул. Она меня поняла, послушно села. А я активировал браслет и закрыл глаза, надеясь, что успею всё сделать до приезда «скорой»…

В дверь постучали, когда я уже заканчивал, оставались, если можно так выразиться, последние штрихи. Не открывая глаз, я услышал, как дверь открылась, и администратор немного взволнованным голосом произнёс:

— Я извиняюсь, тут врачи приехали. Они войдут?

И что мне сказать? Не впускай, дяденька, людей в белых халатах, они мне мешать будут?

— Пусть заходят, — процедил я сквозь плотно сжатые от напряжения зубы.

Послышался шум шагов, а я полностью сосредоточился на завершении бескровной операции, в результате которой я восстановил проходимость коронарной артерии и заместил повреждённую, некрозную ткань сердечной мышцы на здоровую. А вот времени на то, чтобы убрать рубец, уже не оставалось, но я посчитал, что не такой уж о и большой, угрозы жизни не несёт. Во всяком случае, будет служить наглядным подтверждением того, что инфаркт имел место быть.