Вторая жизнь во тьме

С визитами жених не приходил, аудиенции не просил. Я не представляла, чем могло быть вызвано такое пренебрежение. Разве нам не стоило обсудить будущий брак? Или это не так работает и моего мнения никто никогда больше спрашивать не будет? Мог бы хоть предупредить, дать инструкции. Вон герцогиня так и поступила: ввела меня в курс дела и рассказала про каждый шаг, который я должна совершить в день свадьбы. Правда, забыла предупредить, что выглядеть я буду, как моя сестра, а вид кремового платья вызовет у меня ярость, а не счастливую улыбку.

По придуманной легенде, озвученной мне, опять же, герцогиней Нейрон, её сын спас меня из пожара в день бала и весь месяц траура не отходил от меня, помогая смириться с потерей. Наполовину так и было, здесь я ничего не могла возразить, ведь, как оказалось, из туннеля между стенами меня вытащил именно Нейтан. Но, учитывая, что после беседы с герцогом в его кабинете, спасителя я больше не видела, я понятия не имела, как буду разыгрывать на людях нежные чувства к будущему супругу. На самом деле их и близко не было.

Завершающим и главным минусом этой свадьбы являлось отсутствие на ней отца. Меня вынудили написать ему ответ вместо матери и заверить гонца, прибывшего из дома, в правдивости слов герцога о состоянии баронессы. Парень поверил мне и отвёз письмо, в котором я и сообщила о своей помолвке и скорой свадьбе, естественно, пригласив отца сюда.

Раз мой жених был сыном столь высокопоставленной персоны, то и церемонии полагалось пройти в его дворце, тем более что по размерам он превосходил наш замок. Текст письма мне продиктовал герцог, а потом перечитал его и заставил несколько раз переписать, так что ничего своего добавить я не смогла. В ответ голубь принёс отказ. Отец приезжать не собирался и ожидал нашего возвращения.

– Ты так похожа… – мамин голос вывел меня из размышлений. Как долго я стояла перед зеркалом, смотря на своё отражение в то время, пока по моим щекам текли слёзы? И откуда вообще у меня опять слёзы, ведь я считала, что их больше никогда не будет? Обняв меня за плечи, мама поняла истинную причину, но поспешила вытащить из кармана платок и стереть их.

– Не стоит плакать, дорогуша, все через это проходят, – неожиданно сказала герцогиня, устроившаяся в кресле у нас за спиной.

Все через это проходят? Через известие о гибели сестры, которой было только двадцать и которая могла ещё целых два года наслаждаться жизнью до дня, когда бы её забрали сумеречные, если бы они вообще пришли? Через угрозы, что если я ослушаюсь, то отправлюсь следом за ней? Через предательство сестры и мужчины, который заявлял, что женится на мне, а я ему почти поверила? Через пленение и удерживание неизвестно где единственного человека, которому было на меня не плевать? Если он вообще ещё жив. Через брак по принуждению с тем, с кем танцевала всего два танца на балу и перекинулась до этого парой фраз? Чей отец угрожал мне. Чей брат наглядно продемонстрировал, что со мной будет, если я ослушаюсь и нарушу условия, как это сделал граф Вольман. Через что из перечисленного проходят все?

Меня трясло, а из зеркала на меня смотрела Клео и усмехалась. Одним своим видом она говорила мне, что это я во всём виновата, а ведь так и было. Это я хотела увидеть графа Вольмана и поехать на бал. Если бы не это, мы бы остались дома. Каждый в своём отстранённом от остальных мире, но живые и счастливые.

– Брак по принуждению и без любви только на первый взгляд кажется ужасным, но со временем приходит уважение и понимание, а это куда важнее. К тому же мой Нейтан заслуживает большего, нежели ты. Потому ты должна благодарить богов, что тебе позволили выйти за него. Я не поверила своим ушам, когда он объявил мне об этом. Тебе крупно повезло, что он согласился! Любая другая девушка прыгала бы от счастья на твоём месте, а не рыдала, – продолжала и продолжала расхваливать своего сына герцогиня, совершенно забыв, что не так давно я потеряла сестру. От её голоса у меня заболела голова.

Смотря на отражение в зеркале, я не видела в нём себя. Попытки матери вытереть моё лицо были обречены на провал, ведь слёзы лились из глаз не переставая. Горло сдавливали подступающие рыдания, а сердце сжималось, и каждый его удар отдавался болью в груди. Часть подводки углём потекла с ресниц вместе со слезами, и я не выдержала. Вырвавшись из материнских объятий, я со всей силы ударила по зеркалу. Сзади вскрикнула герцогиня, мама просто ахнула, а я продолжила долбить кулаками по собственному отражению, заливаясь слезами и не обращая внимания на боль.

Только когда вместо лица Клео передо мной осталась лишь внутренняя поверхность зеркала, я сделала шаг назад и рухнула на пол, запрокинув голову и зарыдав ещё сильнее. Ладони болели, а руки тряслись, и я была не в силах их контролировать. Герцогиня орала, но её голос расплывался за моими всхлипами. Мама успокаивала её, пытаясь что-то объяснить, но они обе меня не интересовали.