Второе открытие Америки

Мне еще представится случай вернуться к этой теме, когда я буду говорить о различных формах, в каких проявляется град и крупа в Андах на высоте в 2000 и в 2600 туазов, и буду обсуждать вопрос, можно ли рассматривать слои облаков, окутывающих горы, как горизонтальное продолжение слоя, который мы видим непосредственно над собой на равнинах.

Усеянное островами русло Ориноко начинает делиться на многочисленные протоки; самый западный из них в течение января и февраля остается сухим. Общая ширина реки превышает 2500–3000 туазов. Напротив острова Яванаво мы увидели на востоке устье Каньо-Ауякоа.

Между Каньо-Ауякоа и рекой Паруаси, или Паруати, местность становится все более лесистой. Среди пальмового леса неподалеку от Ориноко возвышается отдельная скала чрезвычайно живописного вида. Это гранитный столб с голыми крутыми склонами, достигающими в высоту почти двухсот футов.

Вершина скалы, господствующая над самыми высокими деревьями, заканчивается скалистой площадкой, плоской и горизонтальной. Сама вершина, которую миссионеры называют Моготе-де-Кокуиса, также увенчана деревьями. Это простое в своем величии природное сооружение напоминает циклопические. Его резкие очертания, венчающая его группа деревьев и кустов четко вырисовываются на фоне небесной лазури. Это как бы лес, возвышающийся над лесом.

Несколько дальше, около устья Паруаси, Ориноко становится у́же. К востоку мы увидели гору с гладкой вершиной, выступающую в виде мыса. Ее высота равняется примерно тремстам футам. Когда-то гора служила цитаделью для иезуитов. Они построили на ней маленькую крепость с тремя пушечными батареями, где постоянно находился военный отряд. В Каричане и в Атурес мы видели снятые оттуда пушки, наполовину занесенные песком.

Крепость иезуитов (или fortaleza de San-Francisco Xavier) была разрушена после закрытия ордена иезуитов, но это место до сих пор называется el Castillo[131]. На рукописной карте, составленной недавно в Каракасе одним представителем белого духовенства, я обнаружил ее под странным названием Trinchera del despotismo monacal[132]. Во все революционные периоды географическая номенклатура носит на себе следы того духа новшества, который овладевает народными массами.

Иезуиты держали на этой скале гарнизон не только для защиты миссий от набегов карибов; его использовали также для наступательной войны или, как здесь принято говорить, для завоевания душ, conquista de almas. Солдаты, побуждаемые обещаниями денежных наград, совершали вооруженные вторжения, или entradas, на территорию независимых индейцев.

Всех, кто осмеливался сопротивляться, убивали; сжигали хижины, уничтожали плантации и уводили в плен стариков, женщин и детей. Пленников отправляли в миссии на Мете, Риу-Негру и Верхнем Ориноко. Выбирали самые далекие места, чтобы индейцы не пытались вернуться в родную страну.

Гражданские власти смотрели сквозь пальцы на этот насильственный способ завоевания душ, хотя он и был запрещен испанскими законами, а высшие сановники ордена иезуитов восхваляли его как полезный для религии и для роста влияния миссий. «К голосу евангелия прислушиваются только там, – наивно говорит один иезуит с Ориноко[133]

в „Назидательных письмах”, – где индейцы слышали шум оружия, el ecо́de la polovora. Мягкость – очень медленный способ.

Карая туземцев, облегчают их обращение». Эти унижающие человечество принципы разделялись, конечно, не всеми членами ордена, который в Новом Свете, как и повсюду, где народное образование оставалось исключительно в руках монахов, оказал услуги просвещению и цивилизации. Однако entradas, духовные завоевания с помощью штыков, были пороком, присущим политике, при которой все внимание обращалось на быстрый рост миссий.

Утешительно, что этой системе не следуют францисканцы, доминиканцы и августинцы, управляющие в настоящее время обширной частью Южной Америки; благодаря мягкости или строгости своих нравов они оказывают могущественное влияние на судьбу многих тысяч индейцев. Вооруженные вторжения почти совершенно прекратились, а в тех случаях, когда они происходят, высшие власти монашеских орденов осуждают их.

Мы пока не берем на себя смелости решить, обусловлено ли улучшение монашеского режима отсутствием рьяности и ленивым равнодушием или же его следует приписать, как многие склонны думать, прогрессу просвещения, более возвышенным и более соответствующим истинному духу христианства чувствам.

За устьем Паруаси Ориноко снова суживается. Усеянный островками и бесчисленным множеством гранитных скал, он образует пороги или небольшие водопады, которые на первый взгляд могут встревожить путешественника беспрерывными водоворотами, но которые в любое время года не опасны для судов. Гряда подводных скал, пересекающая почти всю реку, носит название Raudal Маримара.