Если миссионер хочет попытаться вырастить салат или какие-нибудь европейские овощи, он вынужден, так сказать, подвесить свой огород в воздухе. Он наполняет старый челнок хорошей землей и, посеяв в нее семена, подвешивает его с помощью веревок из пальмы чикичики на высоте 4 футов над землей; чаще всего челнок ставят на легкий помост.
В таком положении молодые растения предохранены от сорняков, от земляных червей и от муравьев, которые двигаются по прямой линии и, не замечая того, что растет над ними, обычно не сворачивают и не влезают по очищенным от коры сваям помоста.
Я напоминаю об этом обстоятельстве, чтобы показать, с какими трудностями связаны в тропиках, на берегах больших рек, первые попытки человека освоить клочок земли среди обширных владений природы, кишащих животными и покрытых дикорастущими растениями.
Однако окружающие горные породы – все тот же гранит с небольшой примесью амфибола, который мы видели в Явите и который приобретает черты сиенита. В половине третьего ночи мы покинули Мандаваку. Нам предстояло еще 8 дней бороться с течением Касикьяре, а наш путь до того, как мы снова достигнем Сан-Фернандо-де-Атабапо, будет проходить по такой пустынной местности, что мы можем рассчитывать лишь через 13 дней увидеть другого миссионера-обсерванта в Санта-Барбаре.
После 6 часов плавания мы миновали оставшееся от нас к востоку устье Идапы, или Сиапы, которая берет начало на горе Унтуран, и у истоков которой есть волок, ведущий к Маваке, одному из притоков Ориноко. В Идапе вода белая; эта река вдвое у́же, чем Пасимони, где вода черная.
Ее верхнее течение весьма странно искажено на картах Ла Круса и Сюрвиля, послуживших образцами для всех последующих карт. В дальнейшем, когда я буду говорить об истоках Ориноко, мне представится случай упомянуть о гипотезах, послуживших причиной этих ошибок.
Если бы отец Каулин мог видеть карту, приложенную к его труду, он очень удивился бы, обнаружив, что на ней изображены те фантазии, против которых он возражал на основании точных сведений, полученных им на месте. Этот миссионер просто говорил, что Идапа берет начало в гористой стране, вблизи от тех мест, где живут индейцы амуйсана.
Этих индейцев превратили в амойзана или в амазоне, а началом реки Идапо сделали источник, который в момент своего появления на поверхность земли разделяется на два рукава, текущие в диаметрально противоположные стороны. Такое раздвоение источника представляет чистый вымысел.
Мы расположились лагерем у Raudal Кунури. Ночью шум маленького порога заметно усиливается. Наши индейцы утверждали, будто это верное предзнаменование дождя. Я вспомнил, что горцы в Альпах очень верят в такую же примету[257]
. И действительно, задолго до восхода солнца пошел дождь. Впрочем, обезьяны Araguato своим протяжным воем предупредили нас о близком ливне задолго до того, как усилился шум порога.По мере того как мы двигались вперед, река становилась у́же; ее берега были такие болотистые, что Бонплану стоило большого труда добраться до подножия ствола Carolinea princeps, отягощенного крупными пурпурными цветами. Это дерево – лучшее украшение здешних лесов, как и лесов на Риу-Негру. Днем мы несколько раз измерили температуру воды в Касикьяре.
На поверхности реки она равнялась всего 24° (при температуре воздуха 25,6°); температура воды в Риу-Негру почти такая же, а в Ориноко на 4–5° выше. Оставив к западу от себя устье Каньо-Катерико, в котором вода черная и необыкновенно прозрачная, мы покинули русло реки и пристали к острову, где расположена миссия Васива.
Окружающее ее озеро имеет в ширину одно лье и сообщается при посредстве трех проток с Касикьяре. Местность вокруг болотистая и очень неблагополучная по лихорадке. Озеро, вода в котором при проходящем свете желтая, в период сильного зноя высыхает, и тогда даже индейцы не выдерживают миазмов, поднимающихся от ила.
В день нашего прибытия я начертил план Васивы. Часть деревни была перенесена в более сухое место к северу, и это изменение стало причиной длительной ссоры между губернатором Гвианы и монахами.
Губернатор утверждал, что последние не имели права переносить свои деревни без разрешения гражданских властей; но так как он совершенно не знал, где находится Касикьяре, то адресовал свои упреки миссионеру Каричаны, который живет за 150 лье от Васивы и не мог понять, о чем идет речь.