Второе пришествие в гневе

При появлении Верховного главнокомандующего маршалы приняли стойку «смирно». Даже они, работавшие в тесном контакте со Сталиным всю войну, не могли привыкнуть к тому, как за эти короткие четыре года изменился внешний облик вождя всех народов. Как тяжело ему далось война. Из черноусого и довольно моложавого брюнета, каким многие знали и видели Сталина еще в 1941 году, он превратился в глубокого старика. Седина полностью покрыла его голову и знаменитые на весь мир усы. Запали губы из-за выпадения передних зубов. Рябинки от перенесенной в молодости оспы стали почти незаметными из-за сетки морщин. Казалось, вождь стал еще ниже ростом. Высохшая рука безвольно покоилась в проеме кителя.

Сталин подошел к столу и взглянул на карту. Хищные красные стрелы, начав свое движение с берегов Эльбы, стремительно разрезали территорию Германии, устремляясь далее, через Рейн к побережью Атлантического океана, змеино изгибаясь на север — к Ламаншу, и на юг — к Пиренеям. Сталин подавил вздох. Маршалы, не осмеливаясь сказать ни слова, ждали указаний вождя. Все они были агрессивны и уверены в себе, не сомневаясь в грядущей победе. Им нужен был только приказ.

— Совещание отменяется, — тихим голосом сказал Сталин. — Возвращайтесь в войска.

На сложенной карте, которую принесли к нему в кабинет, Сталин в тот же день написал резолюцию. Она стала известна только через много лет. На карте было начертано: «В МОЙ АРХИВ».

Третья Мировая воина, которая должна была начаться почти сразу после окончания Второй, была отложена на неопределеннее время.

ЭПИЛОГ

Только маршал Жуков, благодаря своей повышенной агрессивности, сочетающейся с дремучей малограмотностью, никак не мог примириться с решением вождя всех народов. И даже осмелился выразить свое недовольство вслух.

До войны маршал, будучи начальником Генерального штаба Красной армии, усердно занимался разработкой операции «Гроза» и более других нес ответственность за то, что в июне 1941 года его кипучая деятельность привела к столь катастрофическим результатам.

Видимо, Жуков пылал от желания довести начатое дело до конца. А поэтому не понимал — чего испугался Сталин? Что это за атомная бомба? Маршал тоже видел фотографии Хиросимы, но они не произвели на него большого впечатления. От хорошего залпа гвардейских минометов «Катюша» по густонаселенному городу разрушения почти такие же. Или посмотрите на Дрезден. Там никакой атомной бомбы не применяли, а что осталось от города? Одни обугленные руины. Радиация? Что это еще такое? Покажите мне ее. Вполне можно было довоевать. Потери? Война не бывает без потерь.

Реакция Сталина на «маршальские капризы» была почти мгновенной. Его штабные офицеры во главе с генералом Телегиным, слушавшие крамольные речи своего шефа, были арестованы, а на даче самого Жукова был произведен обыск. Обыск дал интересные результаты. В течение нескольких дней грузовики Министерства Государственной Безопасности вывозили с территории маршальской дачи десятки ковров, мануфактуру в рулонах, картины в золоченых рамах, сотни серебряных ложек и прочие трофеи, вывезенные полководцем из Германии.

В объяснительной записке на имя Сталина Жуков написал, что складировал все это у себя на даче «исключительно для последующей передачи» в казну. Маршал также просил разрешения лично объясниться с вождем. Сталин удостоил его беседы. В результате беседы Жуков был обвинен в «бонапартизме» и отправлен за Урал командовать отдаленным военным округом. Но, несмотря на опалу, маршал оставался при своем мнении: война может идти и с применением атомного оружия. Ничего особенно страшного в нем нет. Проверить свои убеждения на практике Жукову удалось уже после смерти Сталина, когда в 1954 году на Тоцком полигоне он приказал испытать атомную бомбу, во много раз более мощную чем ту, которую американцы взорвали над Хиросимой, на собственных солдатах, одетых в одни гимнастерки, и жителях близлежащих деревень. Какое впечатление это испытание произвело на маршала — неизвестно. При жизни он ни словом не обмолвился о совершенном им чудовищном военном преступлении. Возможно, правда, не из-за угрызений совести, а из-за чрезвычайной секретности всего этого мероприятия. Но, видимо, впечатление было достаточным, поскольку Третья Мировая так и не началась.

Не началась она и позднее, когда, как казалось, для ее начала было достаточно поводов вроде Берлинского и Карибского кризисов, Корейской войны и многого другого.