Второе рождение Жолта Керекеша

– Послушай, Даниэль. Как только ты выучишься читать по слогам, ты уже знаешь, что следует видеть. Ясно? Стоит, скажем, поднять тебе вверх глаза, и над тобой сразу же начинает синеть небесный купол и сиять вон тот желтый шарик, который, конечно, не что иное, как наше старое доброе теплое солнышко.

– Ты растешь, развиваешься, – сказал Дани, – и постепенно начинаешь замечать, что долина, например, не прямая, а извилистая.

– Для того чтобы это заметить, надо раскрыть любой дурацкий путеводитель, – торжествующе объявил Жолт, – где все чудеса расписаны как по нотам.

– Хочешь, я открою тебе страшную тайну? Эта книжица написана для слепых.

– И кретинов. Пусть кретины тоже читают!

– Жолт, ты не только слеп, но ты еще глух, как пень! Просто тебе повезло. Потому что путеводитель написан и для глухих. Мы бредем с тобой по долине, и если ты еще до конца не оглох, то чуть позже наслушаешься всяких чудес.

– Сгораю от любопытства.

– Каких, например?

– Например, что ветви все время колышутся.

– Не может быть!!

– Может. В этом нет никаких сомнений.

– Значит, ветви все время колышутся. От ветра, наверно?

– Ты зверски, непростительно заблуждаешься, старик. Все намного-намного проще. В пути нас сопровождает несметное множество пернатых певцов.

– Еще что! Вранье!

– Не вранье, а святая правда. Показать тебе книжицу? Я тут все подчеркнул…

– По физиономии твоей видно, что пора тебе отдохнуть. Пусть бы твоя мама купила тебе мула, тогда не пришлось бы тебе обливаться потом…

– Тс-с! Я что-то слышу!

*

Они вышли к лужайке. Дорога здесь от ручья удалялась и вилась позади нависших над водой ив. Они шли по склону холма. Дани тяжело дышал. Лицо его было пунцовым, в грязных потных разводах, как будто он искупался в болоте.

Саженными шагами Жолт неумолимо шагал вперед.

– Я слышу голоса, – сказал Дани.

– Я тоже, – насмешливо отозвался Жолт.

– Кто бы это мог быть? – спросил Дани.

– Ты, – спокойно ответил Жолт, так просто разрешив «каверзный» вопрос.

– Я слышу смех, – упрямо настаивал Дани. – А ты в самом деле глух, как пень.

Жолт внезапно остановился. У купы ив, там, где ручей мелел и переходил в широкую, покрытую кочками трясину и где поодаль блестели небольшие озерца, в высокой траве копошились какие-то фигурки. Потом они замерли, сделались изваяниями, словно их не было, словно был мираж, сотканный из игры света, тени, тумана и зыбкой, вибрирующей дали. А может, это были совсем крохотные, с ноготок, человечки.

– Лесные гномы, – прошептал Жолт.

Ему хотелось увидеть что-то необычайное, и он увидел: два островерхих колпака, красный и белый.

– Что там? – спросил Дани, привалившись рюкзаком к дереву.

– Да тише ты! Бинокль, надеюсь, ты не забыл?

– Я, старик, как обычно, взял с собой все необходимое снаряжение, – сказал Дани и мигом сбросил на землю рюкзак.

Достав из него кожаный футляр, он открыл его и вынул тяжелый военный бинокль. Жолт, отдавая должное биноклю и Дани, прищелкнул от восхищения языком.

– Давай его скорее сюда! – нетерпеливо скомандовал он.

– Момент! – вскрикнул Дани и спрятал бинокль за спину.

– Не ори! Спугнешь гномов!

– А ты не делай ошеломляющих открытий. Турист-новичок! – Дани послушно перешел на шепот. – Одним словом, ты пустился в путешествие без подзорной трубы, так как главное для туриста-новичка – элегантность.

С этими словами Дани поднес к глазам бинокль и подкрутил.

– Хороши гномы! – сказал он. – Шуточка – блеск! Три девчонки, сидящие в луже.

– Дай бинокль!

– Посмотри через свою пустую сумочку.

Глаза Жолта сузились. Не проронив ни слова, он двинулся вниз, к трясине. Он крался по всем правилам – как настоящий охотник: от дерева к дереву, согнутый, настороженный. Не гномы, ну и пусть не гномы. В конце концов, обойдемся без гномов.

Дани тоже ни секунды не медлил. Сунув рюкзак в кусты, он с биноклем в руках припустил за Жолтом.

Ручей был неширокий, с болотистой кромкой. Друзья поискали брод. В одном месте Жолт, легко балансируя, переправился по толстой, нависшей над водой ветви. Но Дани таким способом перейти не пытался и, когда выбрался на другой берег, его ноги по колени были в грязи, точно он их обул в сапоги. Укрывшись за большим деревом, друзья распластались на животе и стали сверху смотреть на озерцо. Оно было наполнено коричневато-зеленой жижей, покрытой водяным мхом и прелыми листьями. На берегу вплотную друг к дружке, болтая ногами в грязной воде, сидели три девочки.

– Вот идиотки! – прошептал Дани. – Пришли сюда полоскать ноги.

– А куда им еще идти?

– У меня, как ни странно, другие привычки. Я мою ноги в чистой воде.

– Старик, они вовсе не моют ноги! – заявил решительным шепотом Жолт.

– Так ведь это и не вода! Знаешь, на что это похоже? На гороховую похлебку. Громадная кастрюля с гороховой похлебкой.

Жолт молчал. Он приглядывался, пытаясь разобраться в этой загадке. «Вон та, в красной шапке и белой блузке, даже вблизи похожа на гнома. Девчонка что надо, – думал Жолт, – хотя видно ее только до пояса. Сидит на траве, а ноги держит в грязной воде».

– Не все три – девчонки, – сказал Дани. – Вон то черноголовое существо, по-моему, парень.