Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов

Как Рузвельт воспринял «Мнение» начальников штабов – неизвестно. Два года спустя (10 августа 1943 года) он заметит: «Крайне неразумно вести военно-стратегическое планирование в расчете на выигрыш в политической игре»

[456]. В 1941 году президент санкционировал планы доведения численности армии к июлю 1943 года до 8 795 658 человек в составе около 215 дивизий, в том числе 61 бронетанковой. Около 2 миллионов человек подлежало призыву в воздушные силы. Считалось, что за океан будет переброшено до 5 миллионов военнослужащих, для чего понадобится единовременно максимум 2500 судов[457]

.

В планировании на два года вперед, когда неясно, что ждет через неделю, и еще не сделан собственный выбор, нечто, согласитесь, от лукавого. В меморандуме от 25 марта 1942 года генерал Д. Эйзенхауэр, в то время начальник оперативного управления штаба армии, давал волю своему раздражению: «Крайне важно договориться о том, что является нашей главной целью, ибо только в этом случае наши действия будут координированными и решительными». Как видим, даже принятие Соединенными Штатами на себя обязанностей воюющей стороны не слишком переменило общую картину. А в 1941 году, до формального вступления в войну, Вашингтон полагал себя вольным стрелком, присягнувшим единственно собственным интересам и не отчитывавшимся ни перед кем, кроме Всевышнего.

Соответственно и вопрос о втором фронте изучался Соединенными Штатами в 1941 году по большей части абстрактно-теоретически. На намеки советского руководства о желательности участия американских вооруженных сил в борьбе на решающем – Восточном – фронте для нанесения Германии скорейшего поражения Вашингтон не откликался. Официальную постановку Сталиным вопроса о втором фронте в послании Черчиллю (18 июля 1941 года) перед англо-американской встречей у берегов Ньюфаундленда[458]

Рузвельт считал не относящейся к себе. Тема второго фронта прошла незамеченной на Атлантической конференции. Ее выносили за скобки в переписке президента и премьера. По крайней мере, в том, что опубликовано за 1941 год, нет заметных следов обмена суждениями по второму фронту, как нет и упоминания о других моделях военного сотрудничества, предлагавшихся советской стороной и губившихся на корню или заматывавшихся Лондоном с присущим ему профессионализмом.

Излюбленными отговорками англичан против высадки на побережье Франции в 1941 году и в последующий период были «сильные укрепления» немцев и недостаток транспортных средств для десантирования, а затем надежного снабжения крупного контингента войск. Хотя это не соответствовало действительности, допустим, что англичане верили в свои отговорки. Верили, но, будучи лояльными союзниками, задумывались над тем, где в другом месте они могут с наибольшей пользой для общего дела приложить ратный труд.

Напрягать фантазию им не было нужды. В послании У. Черчиллю, поступившем в Лондон 15 сентября 1941 года, И. Сталин писал: «Если создание второго фронта на Западе в данный момент, по мнению английского правительства, представляется невозможным, то, может быть, можно было бы найти другое средство активной военной помощи Советскому Союзу против общего врага? Мне кажется, что Англия могла бы без риска высадить 25–30 дивизий в Архангельске или перевести их через Иран в южные районы СССР для военного сотрудничества с советскими войсками на территории СССР по примеру того, как это имело место в прошлую войну во Франции. Это была бы большая помощь. Мне кажется, что такая помощь была бы серьезным ударом по гитлеровской агрессии»[459].

Британский премьер отверг это предложение как «абсурд» и «сущую бессмыслицу». В своем ответе он высказался за то, чтобы взвесить возможность «успешного выступления в Норвегии», а также привлечения на сторону союзных держав Турции. Не «абсурдом» ему представлялся также вариант замены советских дивизий на севере Ирана двумя английскими. Как Черчилль писал послу С. Криппсу, «этим (советским) дивизиям следует защищать свою собственную страну»[460]. И попутно британские интересы. Но сражаться с главными силами немцев – нет, от этого англичан увольте.