Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов

И все же, думается, М. Мэтлофф перебарщивает, квалифицируя встречу трех министров как «поворотный пункт в развитии военного сотрудничества между союзными державами во Второй мировой войне»[738]. Возможно, так оно и было для штабов США. Вашингтон отрывался от британской пуповины, не чувствовал себя обреченным на сотрудничество единственно с англичанами. Впрочем, отход от Лондона не был равнозначен сближению с СССР. Курс на параллельные действия с нами сочетался с акциями, нацеленными на обустройство особого положения США в мире, если понадобится, без СССР и в перспективе против него.

Для Англии конференция являлась очередным этапом в борьбе за собственную концепцию войны, очищенную от «случайностей и компромиссов», о которых Черчилль писал Рузвельту, – концепцию, ориентированную всецело на сотворение послевоенного порядка в британском вкусе. В конце 1943 года, признает М. Мэтлофф, США и Англия стояли перед задачей

«окончательно, раз и навсегда определить стратегию войны в Европе». И он же: «В стратегическом планировании коалиционной войны наступил критический момент. Прошло почти два года со времени событий в Пёрл-Харборе, а определенной договоренности между союзниками по вопросу о стратегии в разгроме основного противника – Германии – все еще не было.

И это был не только вопрос о времени начала операции „Оверлорд“ или о целесообразности ее проведения вообще. Стратегия глобальной войны в целом, концепция „разгрома Германии в первую очередь

“, роль США, Англии, Советского Союза в коалиционной войне – все эти проблемы ждали своего решения»[739]. До поворота, о котором говорил только что историк, было далековато.

Запомним, что, по предложению англичан, Московская конференция приняла специальное решение «О линии поведения в случае получения пробных предложений мира от враждебных стран». Оно предусматривало, что правительства трех держав будут «немедленно информировать друг друга о всякого рода пробных предложениях мира, которые они могут получить от правительства, отдельных группировок или лиц страны, с которой любая из трех сторон находится в состоянии войны. Правительства трех держав далее договариваются консультироваться друг с другом, с тем чтобы согласовывать свои действия в отношении подобных предложений»[740]

. Запомнив, спросим себя: видно, неспроста проклюнулось желание прослыть образцовыми союзниками? Надолго ли его хватит?

После Московской конференции президент США провел ряд совещаний с военными, на которых рассматривались: план «Рэнкин»[741], разделение Германии на зоны оккупации, перевооружение французских войск, вступление Турции в войну, сотрудничество с СССР после войны. Не исключалось, что Германия может капитулировать до высадки союзников во Франции или в ходе нее. Соответственно предусматривалась возможность вычленения американских войск из «Оверлорда» на любой стадии проведения операции, чтобы использовать их для оккупации намеченных в плане «Рэнкин» районов. «Мы должны сделать все возможное, – заявил Рузвельт, – чтобы американские дивизии были в Берлине так быстро, как это возможно». Конструировался некий гибрид «Раундапа» с «Рэнкином», причем элементы последнего перевешивали. Все планирование велось из посылки, что сопротивление немцев войскам США будет малозначительным, а победа над Германией – легкой и быстрой благодаря подавляющему воздушному превосходству союзников и использованию ими высокомобильных соединений.

Зоной оккупации США Рузвельт хотел видеть Северо-Западную Германию до линии Берлин-Штеттин. Англичане получили бы районы к югу и западу от американской зоны. Территория к востоку отводилась СССР. По этим линиям Германия должна была быть разделена позднее на три (или пять) государств. Идея «поощрения сепаратистских тенденций» предполагала (или, как минимум, допускала) проведение различной политики в каждой из зон уже на этапе оккупации. Карта с собственноручными пометами президента была передана 19 ноября начальнику штаба армии Дж. Маршаллу.