Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов

Что сообщили Москве о принятых в Квебеке решениях? 26 августа Сталин получил совместное послание Рузвельта и Черчилля, в котором говорилось о планируемом расширении воздушного наступления против Германии с баз в Англии и Италии, а также о концентрации американских войск на Британских островах для высадки на континенте. Отмечалось, что эта операция с темпом развертывания сил от трех до пяти дивизий в месяц будет «основным американо-британским воздушным и наземным усилием». Задача на Средиземном море – отрыв Италии от рейха. Сроки отдельных операций не уточнялись[721]. О плане «Рэнкин», естественно, ни слова, ни намека.

После «Трайдента» в качестве срока открытия второго фронта называлась «весна 1944 года». А теперь и временем года не хотели себя как-либо связать. Не информация – но отписка, призванная затушевать факт изготовки к действиям, несовместимым с советскими интересами, что держали на уме в ожидании момента, когда СССР как союзник станет ненужным.

Итальянская кампания англосаксов не получила в послевоенных публикациях высоких оценок. Английский историк Дж. Фуллер аттестовал ее как уникальную «по своей стратегической бессмысленности и тактической заурядности»[722]. Многие американские авторы придерживаются «золотой середины»: зауживая цель против первоначального замысла до «вспомогательной», они утверждают, что в целом кампания себя оправдала. Правда, и заокеанские историки не проходят мимо посредственного руководства войсками, в частности из-за конкуренции между американцами и англичанами[723]

.

Итальянцы сдали Сардинию практически без борьбы. Немцы сами эвакуировали Корсику. Уступчивость противника породила в Лондоне иллюзию, что нацистское командование может ретироваться с островов в Восточном Средиземноморье и даже с Балкан.

Премьер нацелился на Додеканесские острова. Однако его новая попытка объявить «Апеннинский и Балканский полуострова единым целым в военном и политическом отношении» и причислить их к «фактически одному театру военных действий», установить некую взаимозависимость между развитием итальянской кампании и операциями в Эгейском море не произвела впечатления на американцев. США не поддались на уговоры «снять на несколько недель десантные средства и корабли штурмового эшелона десанта также с операции „Оверлорд“, не изменяя при этом установленной даты операции», чтобы не упустить «колоссальную, но ускользающую возможность» (захват острова Родос)[724]

.

Не помог и шантаж: в конце октября английские начальники штабов выразили мнение-предостережение, что, если кампания в Италии окончится неудачей или зайдет в тупик, «Оверлорд» неизбежно придется отложить. Попытки англичан действовать в одиночку, в обход США потерпели неудачу, что драматически описано в мемуарах премьера[725]. Драматически потому, что именно в Эгейском море затонули мечты подменить в последний момент «Оверлорд» дорогим его сердцу «балканским вариантом».

Заметим, между прочим, что Балканы, решись западные державы развертывать наступление здесь, стали бы крепким орешком. Из этого региона немцы получали незаменимые нефть, бокситы, медь, хром и другое сырье, а также сельскохозяйственную продукцию. К октябрю 1943 года вермахт оборудовал на Балканах прочный, по американским оценкам, оборонительный рубеж.

Отсутствие взаимопонимания с англичанами по вопросам европейской стратегии осенью 1943 года вызывало в Вашингтоне беспокойство. Оно «еще больше усилилось, когда, – как отмечал М. Мэтлофф, – стало ясно, что пришло, наконец, время согласовать англо-американскую стратегию с планами и намерениями другого главного союзника в войне с Германией – Советского Союза»[726]. «Пришло, наконец, время». Это, на взгляд американцев, которым верхнее чутье подсказывало, что подстраиваться к англичанам больше нельзя, настал, если не перезрел, крайний срок выправлять стратегию США в Европе, сообразуясь с действиями того государства, которое определяло суть происходившего.

Накануне Квебека президент возобновил предложение о личной встрече со Сталиным. В беседе с временным поверенным в делах СССР в США А. Громыко 19 июля Г. Гопкинс подчеркивал, что при такой встрече Рузвельт может удивить Сталина, насколько он, президент, готов далеко пойти в признании советских прав, в частности по территориальному вопросу. У Рузвельта имелись, по словам советника, «определенные обдуманные планы» и по другим вопросам[727].