Второй помощник

Так как ближнее прикрытие конвой не оставило, то я дал указание следовать к Земле Александры, вновь изменив свои планы. Через сутки мы подошли к острову, причем по дороге мы никого не обнаружили. Конвой ушел из этих мест. Не было и пролетов самолетов. К тому же связаться с Большой Землей тоже не получалось. Близко мы не подходили, рассредоточились, чтобы запеленговать работу радиостанций. В ноль часов местного удалось ухватить маленькое и очень быстрое сообщение. Пеленг на него был, поэтому туда пошла К-23. Это недалеко от самой западной части острова, мыса Мери Хамсворд, чуть восточнее. Невысокий скальный холмик и остатки какого-то бревенчатого сруба. Внутри стояла такая же автоматическая станция, которую мы видели на Новой Земле. Решили немного пошутить. Мы ее отключили. Она раз в час подает сигнал о том, что работоспособна, насколько нам говорил один из немцев там. Причем «обгрызли» ее так, как будто это лемминг поработал. А сами ушли к острову Белый. Каково было наше изумление, что через два дня станция вновь передала свою передачу. А мы там К-23 оставляли! Вернулись, так как никого и ничего на Белом не обнаружили. Жуков всплывал каждые четыре часа под перископ и не заметил, кто и когда подходил к станции. Но работу «чужой» радиостанции запеленговал из трех точек. Это еще севернее, у мыса Нагурского. Жуков там проходил, но признаков жизни не обнаружил. Да и высаживаться там негде.

Обошли остров с юга, вошли в пролив Кембридж, там и остановились, вперед под водой пошел только Жуков.

Высадились в Островной бухте, так как Северная оказалась «занятой». Там наплавной причал, куча стройматериалов, несколько дизель-генераторов, сборные дома и до взвода пехоты, с парой минометов. Разведка привязала все к местности. В пятистах метрах выше шла взлетно-посадочная полоса и стоял немаленький «Дорнье». Следовательно, там еще люди и войска. Местность находится между двух ледовых куполов, и в настоящее время снега здесь практически нет. Подготовили данные для стрельбы, корректировщики просят ускорить это дело, так как «Кондор» собирается взлетать, к нему идут летчики.

– Пли!

Пошла корректировка, произвели четыре двойных залпа, «Кондор» уже никуда не полетит! И перенесли огонь на причал. Вдруг слышим, что Жуков куда-то послал торпеду. Вот это номер! Взрыв! Теперь обрабатываем обнаруженные войска. Я дал команду подходить к причалу, который по идее должен был быть цел. В ответ Жуков разразился целой серией сигналов, дескать, не лезь в Северную! Высадку пришлось осуществить в Островной бухте на не шибко подготовленный берег. Там ледяной купол сходится с открытой землей. Высадили и отскочили продолжать поддерживать пехоту огнем. Дают координаты дотов, хотя у морской пехоты и «сорокапятки» есть, и противотанковые ружья. Успели настроить! А Жуков проходить в Северную не дает. Наконец, он всплывает сам и открывает огонь прямой наводкой по тем дотам. Ну, а запрещал он вход совершенно правильно: в скале немцами был сделан стационарный торпедный пост с 5-трубным аппаратом. А рядом высился вырубленный проход вовнутрь скалы. Через равные промежутки вдоль побережья шли какие-то насыпные сооружения. Что это такое – никто пока не знал. Немцы здесь начали готовить самую северную в мире стоянку для подводных лодок! И самое смешное! Опять-таки всего ничего от нашей самой старой полярной станции в Тихой Бухте, которую они не трогали, ведь она выдавала метеосводки даже без шифрования, открыто, для всех. Она находилась от них в ста километрах.