Второй помощник

Однако я сам прекрасно понимал, что возможности стать командующим флотом теперь у меня нет. Он – выкрутился. «За» меня играло то обстоятельство, что все сделали мои люди, под моим чутким руководством: они уничтожили радар, ближайший к точке входа в Девкину заводь, перед этим были нанесены на карту минные поля и заглушены акустические станции противника. Трижды ходили и проводили эту работу. Именно наши сонары показали, что внутри фьорда минных постановок нет. Но «против» меня играли еще более весомые резоны: ну, во-первых, пятый пункт, по моей «липовой» анкете, я – литовец, во-вторых, я не заканчивал «Фрунзэ», то есть военного образования не имею. Я – «торгаш», второй помощник капитана. Еще один момент: полной проверки я еще не проходил, и, скорее всего, ее не пройду. Не знаю я реальной биографии моего «визави». Именно поэтому я не стал выпячивать собственные заслуги в этой операции, и лишний раз напомнил Василевскому, что моей бригаде поставлена задача очистить Баренцево море от подводных лодок противника. А Северные флот и фронт будут очищать Норвегию от его авиации. Так что возвращайте мне мои «игрушки» и авиацию, я пошел. Десантную дивизию я принимать не буду. На этой территории укрепления врага проще брать с суши, чем корячиться с моря. Тут же было решено, что это соединение, моя бригада, станет «дивизией ПЛО». Ну, дивизия – значит дивизия, но в составе Беломорской флотилии.

– Это почему? – спросил Василевский.

– Моя бригада входит туда и имеет основное место базирования в Иоканге, в Гремихе.

Почти все десантные корабли ушли в новое соединение, мне оставили четыре штуки, максимально переделанные в корабли ПЛО. Добавили эсминцы, пришедшие по ленд-лизу, два «флетчера» и два «Джи». Оставили двенадцать «БО», большая часть из которых были «американцами», и два звена «мошек». Тральщиков стало четыре. Но бабье лето кончилось, предстояли жестокие шторма в ноябре и декабре, а как я уже писал, корабли строились не для этих широт. Но скидку на это давать никто не будет. Я выбил деньги у Галлера на переоборудование, так как подошло время для установки новых бомбометов, получил на все корабли радиолокаторы и сонары трех типов. Трижды выходили на испытания, в ходе которых доходили до кромки льда и шесть раз сопровождали конвойные суда. В одном из этих походов я познакомился с адмиралом Фрейзером.

В середине декабря мы пошли встречать конвой PQ-25. Зимой они не такие большие, как летом, но 18 транспортов и танкеров подходили к Медвежьему, далее они должны были идти под нашей охраной в качестве «дальнего» прикрытия. Погода – восьмибалльный шторм, сильно заливало палубы, пока добрались. «Метеоролухи» дают усиление после подхода очередного циклона. Этот уже прошел, волна большая, а ветер подстих. Мы развернулись, обменялись позывными, приступили к конвоированию. Так как прогноз был весьма поганый, то Фрейзер решил назад в Исландию не идти, переждать это дело в Мурманске, там забункероваться и после этого выйти в море, чтобы сопроводить очередной PQ. А мы как раз подходим к району развертывания 11-й флотилии. Здесь обычно мы начинали их гонять. Но погода такая, что лишний раз перископ не выставишь. Поэтому немцы нырнули и решили нас пропустить. Но с нами шкандыбает и англо-американское «дальнее прикрытие»! Ну, а какой же «серый волк» пропустит такую «овечку», в виде двух линкоров и двух авианосцев? Хоть в его сторону, но пальнуть надо! Поэтому ухо держим востро, все в полной готовности, паром посбивали все сосульки. Есть контакт! Идет мимо, стараясь сблизиться с тяжелыми кораблями. «Иоканга» на глазах у всех дает залп, и 12 глубинок, оставляя яркие следы в кромешной тьме, уходят на правый борт. И практически сразу гремит серия взрывов, слившихся в один взрыв. И шум сминаемого корпуса через четыре минуты после этого.

Еще до того, как стало понятно, что мы попали, по радио звучит запрос:

– «Иоканга», чем там бабахаете?