Второй сборник Центрифуги

En melodieuses teintesLe ciel blesse s'dteint.Le soir de verre tinteEn rythmes argentins –Les fils tdldgraphiquesS'effacent, affinds –Et pale, et pacifique,L' heure suave nait.Mon ame se chagrine,– He parlez pas si haut! –Les roses des vitrines,Agonisantes, – oh I –Me blessent de tendresse

Trds triste, et de remordsLui dit, – bouche traltresse! –Des mots pesants et morts –Soir hyalin et tendre,Verrai-je encor demain?– Je suis un peu de cendreAu creux de votre main. –

* * *

C'etait si facile de vivre,C'est si simple, helas! de mourir –Vous fermdtes trop tot mon livreEt voudrez trop tard le rouvrir –Et vous pleurerez sur les lignesOu votre destin fut inscrit.

Mais je ne ferai pas un signe,Je ne jetterai pas un cri.Vous direz: «C'est moi, le Maitre.Je suis parti, je reviens.»Je repondrais: «Peut-etre.Je ne me souviens de rien.»Vous direz: «Ouvre moi la porte.»– Je n'ouvrirai pas, oh non!Je rdpondrai: «Je suis morte.Je ne sais pas votre nom.»

Велемир Хлебников

Бой в лубке

И когда земной шар, выгорев,

Станет строже и спросит: кто-же я?Мы создадим слово полку ИгоревиИли что нибудь на него похожее.Это не люди, не битвы, не жизни,Ведь в треугольниках, – сумрак души!Это над людом в сумрачной тризнеТеней и углов Пифагора ковши!Чугунная дева вязала чулокУстало, упорно. Широкий чугун.Сейчас полетит и мертвый стрелокЗавянет, хотя был красивый и юн –Какие лица, какие мастиВ колоде слухов, дань молве!Врачей зубных у моря снасти

И зубы коренные с башнями Бувэ!И старец пены, мутный взором,Из кружки пива выползая,Грозил судьбою и позором,Из белой пены вылезая.Малявина красивицы в венке цветов КоровинаПоймали небоптицу. Хлопочут так и сяк.Небесная телега набила им оскомину.Им неприятен немец – упитанный толстяк.И как земно и как знакомо!И то, что некоторые живы,И то, что мышь на грани тома,Что к ворону По – ворон Калки ленивый!

«Страну Лебедию забуду я…»