Второй Шанс

Заключенный замялся. Я опять переключил свое внимание на Гольцева.

— Вова, когда мы будем снимать лекцию о зарождении исправительных учреждений?

— Подожди немного, еще декорации не готовы.

— Вот это да, — удивился я. — Вы хотите все сделать с размахом. У нас на зоне что, появится съемочный павильон?

— Не совсем так. Потерпи и скоро сам все увидишь.

Тем временем Славик водворил очередного зэка обратно в капсулу и сказал в камеру:

— Вы видите, насколько велика тяга к свободе у наших потенциальных участников. Заключенные карцера не смогут попасть на наше шоу. Успеют ли они выбраться из него раньше, чем закончится отбор? Смотрите на Втором Национальном.

Он точно знал, что успеют, но этого не знали зрители. Мы с Вовой еще немного поговорили, пока Славик допрашивал еще нескольких человек, а потом я вернулся обратно в свою камеру. Серегу в тот день я так и не увидел.

После обеда мне позвонил пресс-секретарь адвоката. Я рассказал ему про знакомство со Славиком Шевченко и про сегодняшние съемки.

— Именно об этом меня постоянно спрашивают в социальных сетях! — вздохнул Дима. — Просто никакого спасения нет. Ничего, скоро уже смогу отдохнуть. Потенциальным участникам шоу запретили общаться в интернете. На днях к тебе такие же санкции применят.

— Скучать не будешь? Может быть, создашь собственные страницы?

— Ну уж нет. Надеюсь, тебя выпустят раньше, чем закончится это шоу и мне не придется опять часами сидеть в социальных сетях. Ладно, даю тебе полчаса, можешь почитать, о чем я писал там в последнее время, а потом уступишь мне место.

Я последовал его совету. После того, как по телевизору разрекламировали мое будущее участие в реалити-шоу, в интернете для Димы работы добавилось. Он ничего не писал толком, соблюдая требования Второго канала, все больше обходился шутками и намеками, тем самым еще больше нагоняя ажиотаж вокруг проекта. В социальных сетях появилось уже приличное число всевозможных групп, посвященных шоу, из которых все равно нельзя было почерпнуть никакой полезной информации. Из одной группы в другую кочевали одни и те же фотографии, рекламные ролики, а также слухи и домыслы без малейшей толики правды.

Я наткнулся на интересную видеозапись телевизионного шоу, в котором обсуждали наш проект. Передача оказалась весьма обширной, в ней пытались осветить и моральную сторону вопроса и вытянуть как можно больше подробностей из Гольцева. Он был среди приглашенных, как идейный вдохновитель проекта. Прочие гости студии представляли собой пеструю толпу шоуменов, журналистов, светских львов, львиц и еще каких-то людей, которые, судя по поведению и глупости вопросов, вообще не поняли, куда они попали. Вова держался молодцом, никаких секретов не раскрывал, обходился общими фразами и старался заинтриговать слушателей. Ничего нового для меня он, конечно, не сказал.

Точки кипения шоу достигло, когда начались дебаты между приглашенными, хотя разобраться, кто что хотел сказать, мне не удалось. Никто никого не слушал, никто не смог довести свою мысль до конца, потому что желавшие высказаться даже не пытались соблюсти очередность. Кажется все, кроме ведущего, наиболее эффективным способом отстоять свое мнение единодушно признали крик. Я как будто побывал в зоомагазине, населенном очень шумными обитателями. Все друг друга перебивали, лезли со своими замечаниями не к месту и орали с завидным упорством. Буквально через десять минут таких дискуссий я потерял нить обсуждения и даже не мог толком вспомнить, кто какую позицию изначально отстаивал.

Мне это надоело и я выключил видео. Я редко смотрю ток-шоу, но при просмотре регулярно сталкиваюсь именно с этой проблемой. Интересно, это гостей в студию приглашают таких несдержанных и неадекватных? Или же такова тенденция современной журналистики — дать людям возможность драть глотки сколько заблагорассудится?

Ближе к вечеру позвонил Гольцев и предложил ничего не планировать на первую половину дня, так как Второй канал наконец созрел для лекции о зарождении тюрем.

Утром я вместе с операторами двинулся в сторону одного из административных зданий. Меня разбирало любопытство — какие такие особенные декорации подготовили к съемкам? В чем-то Гольцев оказался прав — в их деятельности были положительные аспекты. Например, у меня теперь заключение проходило гораздо разнообразнее, чем раньше. В глубине души я чувствовал себя голливудским актером и, как оказалось, зря. Мог бы и догадаться, что современные технологии сводят работу с декорациями до минимума. Меня ожидала пустая комната с однотонным экраном. Внутри уже ждали Шевченко и Гольцев.

— Доброе утро. Это и есть тот самый павильон? Строителям непросто было создать такие внушительные декорации.