Второй шанс

По счастью, серьезно пострадал только Равиль. Его в бессознательном состоянии доставили в медотсек на руках. Эния шла сама, лишь немного опираясь на руку кого-то из экипажа. Ольга вколола ей антибиотик, болеутоляющие и противошоковые препараты и, отправив поспать, занялась главным пострадавшим.

Все было плохо. Равиля кто-то или что-то сильно ударило по голове — или он ударился сам, когда падал из тримарана в воду. В результате он получил черепно-мозговую травму и нахлебался воды. Кроме того, у него были царапины на руках и плечах, как будто его хлестнули вместо кнута полосой наждачной бумаги. В довершение всего в щиколотке обнаружился шприц с парализатором. Как получилось, что Равиль выстрелил в себя — не понятно. Разве что он держал ружье в руках в момент падения из лодки и случайно нажал на спусковой крючок? Ружья, кстати, не нашли, но об этом Ольга не знала и не думала. Ее первый пациент на этом корабле умирал. Он был практически мертв, когда его подняли во флайер. Женщине во время полета парой уколов стимулятора и непрямым массажем удалось как-то пробудить его сердце, но оставался открытым вопрос с черепно-мозговой травмой. Тело-то спасти можно, но что делать, если мозг успел умереть? Прошло почти четыре минуты. Что, если кома, в которую он погрузился, если верить приборам, необратима? Нет, его можно спасти — в условиях стационара, на современном оборудовании. Но здесь, на дикой планете?

Оставался один выход. Он же крайний случай.

Заморозка.

Согласно международной конвенции о правах и человека и Декларации ценностей ни один корабль не мог уйти в глубокий космос без двух вещей — спасательной капсулы и криокамеры. В идеале нужна еще и регенерационная ванна, но ее установка была необходима, если в экипаже больше десяти человек. На «Баядерке» вместе с Ольгой их было только девять, поэтому вместо реген-ванны был всего лишь обычный переносной аппарат. Целиком человека в него не засунешь — только руку или ногу. То, что на борту оказались двенадцать пассажиров, роли не играло. Бюрократическая машина почему-то застопорила ход и «не заметила» отсутствия этого аппарата. А теперь… что теперь будет ожидать Гримо Ашера по возвращении на планету? Не отдадут ли его под суд за то, что пострадал человек?

По счастью — или несчастью, как считать! — реген-ванна для Равиля не была нужна. Да и пострадавшая Эния тоже в ней особенно не нуждалась. Аспирантка отделалась парой сильных ушибов и стрессом. День-два покоя, побольше успокоительных лекарств — и все.

Когда Ольга вышла из медотсека, в коридоре ее встретили все. Ученые и экипаж корабля перемешались и с одинаковым волнением взирали на врача.

— Ну, что? Как он? — перебивая друг друга, воскликнули Гримо Ашер и профессор Якорн. — Будет жить?

— Не знаю, — честно призналась она. — Я подключила все, что можно. Физически он жив, но у Равиля травма головы. Плюс он получил заряд парализатора. Он в коме.

Таиша и еще одна женщина из их группы, Майна, вскрикнули.

— Я делаю все, что могу, — возразила Ольга. — В здешних условиях я уже практически все сделала. Жизнь спасена. Но вот насчет здоровья… — она помолчала, подыскивая слова. — Его надо увезти. Домой. Срочно.

После этих слов в коридоре повисла тишина.

— Как — «домой»? Прямо сейчас? — спросил профессор Якорн.

Она кивнула.

— Я могу поместить тело в криокамеру. Это дает абсолютную гарантию сохранения жизни и возможность реабилитации. Но… в здешних условиях я больше ничем не могу помочь. Это не больница. Это… медицинская комната.

— Вы настаиваете, докторка Крыж?

Она кивнула еще раз.

— Но как же наши исследования? — возопил профессор Трент. — Грант проплачен! Академия выделила нам такие огромные средства… Мы должны оправдать доверие… И наука… что мы скажем в свое оправдание?

— А что вы предлагаете? — ощетинился профессор Якорн. — Пострадал мой сотрудник… даже два моих сотрудника, считая Энию Луа. Люди пострадали, а вы о грантах и средствах! Неужели вам наука дороже жизни?

— Моей жизни — да, — запальчиво возразил Трент. — Ибо я готов положить жизнь на алтарь науки. А вот вы, видимо, не хотите рисковать.

— Рисковать? Жертвовать чужими жизнями, вы хотите сказать?

— Не разводите демагогию и не цепляйтесь к словам! Мы на новой, неисследованной планете. Мы оба с вами подписывали договор. Оба знали, что здесь существует риск столкнуться с… осложнениями. Что могут возникнуть форс-мажорные обстоятельства. Что мы можем натолкнуться на то, с чем не можем справиться. И что мы отдаем себе отчет, куда отправляемся. Каждый из нас — доброволец. Каждый подписывал контракт. Каждый должен был понимать, чем рискует.

— В теории…