Второй шанс

В ответ я лишь пожал плечами: а толку-то? Их здесь сотни, и для каждого из них у нас попросту не хватит патронов. Даже из расчета один выстрел – один труп. К тому же существует немалый шанс получить в ответ гранату. Навесом не получится: мы находимся в нише и сверху нас прикрывает многометровый каменный слой, но ее ведь можно и напрямую зашвырнуть. Правда, для этого необходимо подойти достаточно близко, а потому наша главная задача – не подпустить. Если у них не найдется что-нибудь наподобие РПГ.

– Лариса, как себя чувствуешь?

Я осторожно наблюдал за окрестностями, благо, что мою загоревшую почти до черноты физиономию не так-то легко увидеть: скала за спиной, к счастью, не белоснежного мрамора.

– Голова кружится, – слабым, едва слышным голосом ответила она.

Конечно же боль жадр снял полностью, но убрать все остальные симптомы тяжелого ранения ему не под силу.

– Потерпи, девочка, потерпи.

– Потерпеть до чего?

Вопрос, на который при всем желании у меня не нашлось бы ответа. И все-таки я ответил. Вернее, солгал:

– Вскоре наши должны подойти. Может, сегодня и не успеют, но завтра точно придут.

– Ну и откуда они возьмутся? – обоснованно засомневалась она. – Игорь, я слышала и ваш разговор, и то, что говорили эти гады. Неоткуда теперь помощи взяться.

И тогда мне пришлось солгать еще раз:

– Фил должен прийти, а бойцов у него!..

Фил был мертвее мертвого уже несколько дней. Да и народу у него никогда не было много – в лучшем случае человек тридцать. И если бы вдруг ожил и сам, и его люди, ничегошеньки бы он сделать не смог. Но как же мне хотелось дать ей хоть какую-то надежду! Симпатичной молодой девчонке с поломанной жизнью, которой осталось жить каких-то несколько часов в лучшем случае. И, желая прекратить неприятный разговор, я спросил:

– Бобер, от брикета что-нибудь осталось?

– Есть еще немного.

– Лариса, пожуй через силу и водичкой запей. Да побольше ее выпей, ты много крови потеряла.

– Себе оставьте, вам может пригодиться.

Пришлось повысить голос:

– Ешь, я сказал!

Мой приказной тон не дал ничего.

– Смотрю я на вас, парни, и думаю. Ну почему мне так не повезло угодить к этим мерзавцам?! Считала, здесь вообще нормальных людей нет, одни только такие и есть. Нет, вы же совсем другие!

– Лариса, когда отсюда выберемся, не забудь, что сейчас говоришь, – сказал Виталий.

– Что именно?

– Что мы хорошие. На Теоретика можешь даже не глядеть – у него Валерия есть. Но обо мне точно не забудь: знаешь, какие я на тебя виды имею!

– После всего того, что со мной было?! Иногда кажется – я настолько в грязи, что ее уже и не отмыть никогда.

– Глупостей не говори. В чем ты виновата? В том, что перенесло в Центр, а не в любое другое место? Держи, Теоретик. Вот в этом магазине патронов не хватает пять штук, так что имей в виду.

– Теоретик, спускайся! – голос, заставивший всех нас вздрогнуть от неожиданности, принадлежал Кондею, и был он приторно-сладким, словно местная ягода кайала. – И Ларочку обязательно с собой прихвати, дел у нее теперь значительно прибавится!..

Девушка сжалась в комок и даже зажмурилась.

– …А того хмыря, который с тобой в компании, можешь там и оставить. Дохлым конечно же, глядишь, тебе и зачтется.

Сам Кондей благоразумно прятался за огромным валуном, которых внизу было предостаточно. Не один, безусловно: перквизиторов там наверняка хватает и без него. Слишком удобен подход к этой каменной груде, которая когда-то была частью нависающей над нами скалы.

Что скверно – подходы к ней не просматривались, а следовательно, и не простреливались: узкая то ли промоина, то ли трещина в земле, которая тянулась чуть ли не к самому выходу из долины. Ну разве что частично, если встать в полный рост, чего категорически делать нельзя.

– Слышишь меня?

– Что хотел-то? – Отмалчиваться не было смысла.

– Честно? Кишки тебе выпустить как можно скорее. А пока Гардиан желает с тобой пообщаться.

После чего сразу же и раздался голос Гардиана:

– Вот скажи, Теоретик, ну чего тебе не хватало? Мы к тебе со всей душой, все лучшее, как дорогому гостю, а ты что в ответ? Ладно, человек я отходчивый и потому даю тебе еще один шанс. Спускайся – и останешься в живых. Конечно же отношение к тебе изменится, но ты будешь жив, а это самое главное. Если разобраться, жизнь – по-настоящему единственная ценность, которая у нас есть.

То-то так легко ты распоряжаешься чужими. Но я промолчал.

– Ты только вдумайся, Игорь. Через час, ну ладно, пусть будет через два, или даже сутки, тебя не станет, и ничего уже изменить не получится. Ничего и никогда! Ну не выбраться тебе уже отсюда! Да и какой смысл? Куда тебе идти, и кто тебя ждет? Знаешь, я ведь не был с тобой до конца откровенен – нету больше нашей Лерочки в живых! Согласен, есть в ее смерти и часть моей вины, ну так кто заставлял ее лезть в болото?! Нашли мы ее, Теоретик, мертвой. Но жизнь-то продолжается! Слышишь меня?

– Слышу.

Гардиан мог и лгать.

– А чтобы у тебя не осталось никаких сомнений, смотри! Узнаешь?