Второй шанс

— Да ладно тебе, кто бы говорил, — Петр в зеркале насупился. — Уж ты, твое величество, благородством похвастать точно не можешь.

— Меня принуждали к тому обстоятельства, вечные заговоры и предательства, — сквозь зубы процедил я. — Ты же хотел просто разобраться быстренько. И кстати, кто ты такой?

— О, Господи, — он провел рукой по лицу. — Я — это ты. Правда немного другой, но ты. Измерений или миров, их дофигища. Есть и совсем оригинальные, вот этот далеко не предел. Бывал я в одном, где бабы правят, а мужики подле них прислугой, почти рабами служат. Так там мой двойник просто молил об избавлении, не мог он больше жить так, когда даже голову не поднять. Но мир продвинутый, в плане технологий, я там поимел много всего, что потом продал за довольно кругленькую сумму нашему правительству, а на что они поскупились, на черном рынке чуть с руками не оторвали... но это мутная история, тебе ее знать не обязательно. В общем, почти в каждом из измерений проживает твой двойник. Если не умер в детстве, если родители встретились, много в общем, если. Хотя исключения, где ты не родился бы, правда, редко случаются. Только измерения разные, понимаешь?

— Я не юродивый, и прекрасно понимаю, что эти миры образовались, когда что-то пошло не так, — я старался говорить спокойно и не срываться на крик, и, надо сказать, у меня получалось, только каких же усилий мне требовалось для этого, кто бы знал.

— Ну вот, говорю же, ты круче Петручио, который здесь народился. Короче, в нашем измерении давно наука шагнула вперед, и еще как шагнула, я тебе скажу, да и магия тоже есть, не переживай.

— А я и не переживаю.

— Так вот, мы можем находить своих двойников в других измерениях, и... — он принялся рассматривать свои ногти. — В общем, если удается победить, то можем получить кучу перфоманса: погулять по иному измерению, какие-нибудь штуковины контрабандой протащить, девок местных потискать, а то и революцию какую замутить, вариантов много на самом деле. Ну и сильнее от этого становишься, не без этого. Маги могут момент перехода зафиксировать, но не все, а только самые продвинутые, типа этого твоего учителя — Долгова. Но, если внедрение прошло быстро и красиво, то даже он не прикопается, главное, доступ к памяти быстренько получить. С тобой, кстати, почти тот же хрен случился, только в профиль, все-таки обоюдный обмен телами — это вмешательство божественного уровня. М-да. Но случаются и вот такие вот форс-мажоры. И тогда попасть домой проблематично. Приходится всю жизнь в зеркалах куковать, а тут скука смертная, да еще и все наоборот.

— Как это наоборот? — я невольно нахмурился.

— Это как езда на машине в стране с левосторонним движением, и едешь вроде правильно, но такая лажа в итоге образуется, особенно, когда на тебя длинномер прет... Бр-р, — он поежился.

— Я тебя не понимаю, — все еще хмурясь, я смотрел на Петра, и не понимал не только речей его, но и того, что мне делать-то?

— Ах, да... — он почесал висок. — Ну, я немного увлекся, бывает.

— Что случилось в нашем случае?

— Ты меня убил. Причем далеко не виртуально, а это больно, между прочим, — он стал предельно серьезен. — Так получилось, что я теперь живу, пусть и в Зазеркалье, пока живешь ты. Слова про одно сердце на двоих — это не метафора. А мне, знаешь ли, подыхать неохота. По тебе же видно, что ты хоть и круче, чем эта моль на складе китайской синтетики, в которую тебя волею блондинистой дуры зашвырнуло, но в местных реалиях почти не шаришь. Память донора — это конечно решает полдела, но... сам понимаешь. Еще и соревнования эти. Там жесть такая иной раз попадается, просто писец.

— Не понимаю, — я замотал головой. — Причем здесь писец?

— Вот о чем я говорю! То, что тебя еще не вычислили, это случайность, и то, лишь благодаря тому, что лошарик, в чьем теле ты пребываешь, только сеструхе по сути и нужен...

— Надо же, от мира к миру ничего в моей судьбе не меняется, — я горько усмехнулся.

— Вот только нюни не надо разводить, ладно? Если тебя это успокоит, то я со своей Наташкой даже по праздникам редко вижусь, хм, виделся. Поэтому твоя теория, выраженная в самобичевании, не стоит и выведенного яйца. Вздохни глубже, успокойся, представь лужайку полную овечек и соберись уже, тряпка! — внезапно закричал он, чем действительно привел меня в чувство. Удовлетворенно кивнув, он продолжил говорить спокойным тоном. — Тебе еще соревнования пережить нужно, да и мне заодно. Я тут подумал, и, в общем, предлагаю сделку.

— Какую сделку? — я снова нахмурился.

— Ты мне выделяешь небольшой участок в своей башке, и я оттуда смогу тебе помогать...

— Ах, ты, вошь изуверская! Одержимым меня сделать хочешь? — я аж задрожал от ярости.

— Ну, бесноватый ты уже и без подселений различных сущностей, — Петр смотрел на меня задумчиво. — Пойми, мне невыгодно, чтобы ты окочурился на первом же скачке. И я действительно во многом смогу помочь. Хотя бы добрым советом. Ну же решайся. Ты меня не будешь чувствовать, всего лишь голос в голове...

— Да ты спятил, не иначе...